– Ты просто хочешь, чтобы я держалась подальше от Логана, – фыркнула я.

– Возможно, и так.

– Ну хорошо.

– Ну хорошо? – удивленным эхом отозвался Рэйвен, явно ожидавший долгих дискуссий.

– Да, – подтвердила я. – Я проведу весь завтрашний вечер в своей комнате за чтением грязных романов.

– С удовольствием поменялся бы с тобой местами, – усмехнулся он.

– Надо же, какая незадача! А теперь уходи. Очаровательной даме нужен здоровый сон.

– Ты сегодня и вправду очаровательна, любовь моя, – усмехнулся Рэйвен, выходя из комнаты.

Как только он закрыл за собою дверь, я бросилась к столу и достала канцелярские принадлежности.

Мне потребовалось всего пять минут, чтобы написать письмо. Затем я нашла посыльного – и заплатила ему в два раза больше обычного, чтобы Крессида получила мое послание этой же ночью.

27. Снег и шелк

На самом деле, сегодня я могла бы и выспаться, но настолько привыкла вставать рано, что открыла глаза уже на рассвете. Сквозь шторы просачивался бледный свет. Сонно потерев глаза, я пошаркала к окну, отодвинула ткань в сторону – и моментально проснулась.

Меня встретила белая зимняя сказка. Ночью, должно быть, выпал снег, потому что весь двор был покрыт рыхлым слоем белой массы.

Не обращая внимания на холод, я вышла на балкон и с восторгом огляделась по сторонам. Небо было бледно-сероватым, и на землю еще падали отдельные хлопья. Я попыталась поймать их языком.

В Шотландии снег был редкостью.

«Дождей слишком много, а снега слишком мало», – постоянно жаловался папа.

Тем более обрадовала меня теперь столь непривычная погода.

Дверь на соседний балкон открылась. Вышел сонный Рэйвен, одетый в выцветшую футболку и клетчатые пижамные штаны. Его волосы были совершенно взлохмачены, а на левой щеке виднелась складочка от подушки. Он никогда еще не выглядел более человечным, несмотря на черные крылья за спиною.

– Доброе утро, – пробормотал он, увидев меня.

Кивнув ему, я подошла к парапету, чтобы нарисовать пальцем круги на снегу. Хотя я тут же покрылась мурашками от холода, по губам моим скользнула слабая улыбка.

– Ты выглядишь так, будто никогда раньше не видела снега, – улыбнулся и Рэйвен.

– Видела, но очень редко. В Шотландии снег почти никогда не выпадает.

– Тогда здесь тебе повезет больше. Зимы в Чьери довольно холодные.

Мой взгляд блуждал по белым верхушкам деревьев и маленьким травинкам на земле, которые отчаянно пытались пробиться сквозь снежный покров.

– Как здесь живописно, – тихо призналась я.

Поначалу я пыталась преуменьшить красоту этого мира, но теперь уже не могла ее отрицать. Я привязалась к Чьери, с его густыми лесами, журчащими ручьями и высокими горами. Да и особняк Рэйвена мне тоже нравился, что греха таить.

– Я надеялся, что однажды ты признаешься себе в этом, любовь моя.

– Не называй меня так! – вдруг рявкнула я на него. Нужно было поскорее вновь обрести свою прежнюю грубость. Рэйвен ни при каких обстоятельствах не должен был считать меня сентиментальной. – Что за идиотское прозвище! Я не являюсь ничьей любовью.

Я ненавидела, когда он называл меня так. Как будто нас что-либо связывало. Как будто мы были как минимум друзьями. Но это было неправильно. Совершенно неприемлемо. Я давно запретила бы ему так ко мне обращаться, если бы не предательская теплота, всякий раз разливавшаяся по телу, когда он это делал.

– А как еще мне называть тебя, милочка? – невинно посмотрел на меня Рэйвен.

Фыркнув, я схватила горсть снега, чтобы подавить покалывание в животе, и невозмутимо ответила:

– Шторм. Зови меня по имени.

Затем я бросила снежок ему в лицо.

Рэйвен ахнул от шока, прежде чем медленно вытереть лоб:

– Ах ты бесстыжая…

Прежде чем он успел закончить предложение, рот ему залепило еще одним снежком. Рэйвен согнулся, кашляя и задыхаясь. Я хихикнула.

Когда он выпрямился, глаза его сверкали веселым гневом.

– Вызов принят! – прорычал он, прежде чем сам слепил снежок и метнул его мне в живот. Я попыталась увернуться, но снежок все равно попал мне в бок. По ночной рубашке разлилось противное мокрое пятно.

– Ну, погоди! – вскричала я, и в следующий момент разразился дикий бой. Снежки летали туда-сюда, пока мой балкон не стал похож на поле брани, а моя тонкая ночная рубашка не промокла насквозь. К моему удовольствию, не остался невредимым и Рэйвен. Снег прилип к его перьям, а волосы его были влажными и еще более взлохмаченными, чем раньше.

– Перемирие! – наконец выдохнул он, поднимая руки. Застыв посредине замаха, я уставилась на снежок в своей руке. Медленно склонив голову, я улыбнулась – а затем со всей силы метнула снежок ему в живот.

– Вот теперь перемирие, – подтвердила я, засмеявшись, пока он корчился от неожиданности. Я продолжала смеяться, несмотря на его недовольный взгляд. Как забавно он выглядел, с белым пятном на носу и промокшими штанами!

Я хихикала до тех пор, пока не сбила дыхание. Мне пришлось схватиться за перила, чтобы не упасть.

Рэйвен молча наблюдал за мной. Его взгляд смягчился.

Наконец посерьезнев, я подняла на него глаза:

– Что такое?

– Если не считать того, что мы сейчас играли в снежки в спальной одежде?

Я кивнула.

– Я просто никогда раньше не видел, чтобы ты смеялась.

Неужели? Я попыталась вспомнить, когда в последний раз смеялась так же громко и беззаботно, как несколько мгновений назад – и не смогла. Я даже не знала, испытывала ли когда-либо столь неудержимую радость – по крайней мере, в свободное от алкоголя время – с того самого дня, как узнала о смерти родителей.

Но именно сейчас, в этот совершенно абсурдный момент наедине с Рэйвеном, я забыла обо всем остальном. Остались лишь он, да еще снег и ясный зимний холод.

Вероятно, Рэйвен прав. Вероятно, это и вправду был первый раз, когда он увидел меня смеющейся.

– Сделай это еще раз, – попросил он меня.

– Что?

– Посмейся. Я хочу, чтобы ты снова засмеялась.

– Тогда хорошенько постарайся, – парировала я. – Расскажи мне что-нибудь смешное.

– Для этого тебе нужно подойти поближе, – ответил он – и в следующий момент схватил меня за руку. Подтянув к самому краю балкона, он обнял меня за талию и поднял, чтобы перетащить через парапет. Удивленно вскрикнув, я изо всей силы врезалась в грудь Рэйвена, сбивая его с ног. Мы вместе рухнули на пол