Эрику обнаружил на третьем этаже, у окна. Подошел, взял за руку — едва не отдернула, глядя на меня с горьким разочарованием, но я мягко потянул за собой и усадил в кресло из корней. Сам сел рядом на широкий подлокотник, в качестве извинения поцеловал ей руку — глаза Эрики расширились, но было видно, что она не понимает происходящее.

— Здесь уже почти три сотни человек, — заговорил я негромко. — Каждый со своим мировоззрением, характером и амбициями. Скоро людей будет все больше и больше. Доверять при этом я могу только тебе и в некоторой степени Лизе. Так что, если тебе дороги наши жизнь и здоровье, даже не думай при других людях выказывать мне признаки симпатии или дружеских отношений. Официальное деловое общение, ничего больше, это реально вопрос жизни и смерти. Там, за границей, — увидев недоверчивый взгляд, показал я в сторону, — все достаточно просто. Можно выйти из леса, встретить противника и его убить. Здесь, в обществе, подобное поведение для решения проблем не подойдет.

Эрика смотрела на меня расширившимися глазами, пока отказываясь воспринимать информацию.

— Я не говорю, что кто-то из окружающих нас людей обязательно захочет сменить власть, начать саботировать приказы и прочее. Но, еще раз, здесь уже почти три сотни человек, у каждого есть характер и определенные амбиции. Я потому и сделал старшим в дозоре бывшего зэка, а главным пограничником полицейского, чтобы они быстро не сговорились против меня. Варрон — хороший человек, на первый взгляд, но ты поставишь на кон это знание, если от этого будет зависеть твоя жизнь и благополучие?

— Арина? — спросила Эрика.

— Арина давала клятву Гиппократа, у нее могут быть свои идеалы. Я ведь сегодня, по сути, отвел человека на убой, чтобы спровоцировать гноллов на атаку. И ей может быть все равно на мои мотивы размена одного бородатого эльфа на десяток ее искательниц в будущем, потому что убьют их собаки или нет это еще неизвестно, а порванный Пьер вот он лежит. Поэтому если кто-то придет к ней и скажет, что власть в городе плохая, она вполне может согласиться. И подобные аргументы могут найтись на каждого.

— Розенкранц?

— Я его всего несколько дней знаю. Может мы станем лучшими друзьями и братьями по оружию, а может именно он к Арине и придет, кто знает? Я это не к тому, что его подозреваю, а к тому, чтобы ты не давала лишней информации о нас другим.

Эрика поджала губы, но кивнула, начиная понимать.

— Почему ты уверен в Лизе?

— Я сказал, что уверен в ней в некоторой степени.

— Почему ты уверен во мне?

— Интуиция. Нет, на самом деле я могу тебе привести десяток разных аргументов, но зачем? — отреагировал я на вопросительный взгляд. — Главное, что если кто-то захочет начать под меня копать, пусть он идет к тебе с предложениями, а не формирует коалицию с другими, зная о наших с тобой близких отношениях. Теперь ты понимаешь, почему я от тебя там так показательно отвернулся?

— Да. Понимаю.

Посидели еще немного в молчании, Эрике явно нужно было осмыслить услышанное. Потом я отправился к себе переодеться, но как-то вдруг оказался на кровати и моментально вырубился. Действие эльфийских эликсиров закончилось, как будто выключенное, я заснул еще даже до того, как подушки коснулся.

Спал прекрасно, проснулся на рассвете от голоса Эрики, которая заряжала жителей на новый день жреческим напутствием. Заглянув, она предложила завтрак в постель, но я отказался — нечего расслабляться, еще столько дел.

Вся пятница прошла под знаком тренировки. Во второй рейд на юг к лагерю гноллов я планировал отправиться в составе основной группы из трех десятков человек. Пятерка дозорных во главе с Доцентом, пятерка личной гвардии с Розенкранцем — ударная сила, вооруженная приличным магическим оружием, в основном трофейным. С северного аванпоста пришел десяток следопытов — без Кэрриона, который со вторым десятком оставался на страже границы, и еще десяток был отобран Варроном из охотников. Кроме того, планировал еще группу поддержки — Арина с одной из младших жриц как целительницы, и их охрана из следопытов.

Собрав всех в башне и нарисовав примерный план логова, я начал озвучивать предполагаемую тактику, но был прерван, когда появился неожиданный гость. Пьер Гавриил пришел в себя, покинул лечебницу при алтаре Лориэли и сейчас залетел быстрым шагом в арку входа. Выглядел вчерашний дипломат по-боевому — эльфийская одежда в темных пятнах крови, делая балахон похожим на маскхалат, голова замотана зеленым бинтом. Повязка почти закрывала один глаз, спускаясь на отсутствующее ухо, на фоне чего второе — длинное, эльфийское, заметно выделялось. Длинная неопрятная борода, кстати, исчезла, Пьер был чисто выбрит — теперь вылитый эльф, правда немного потрепанный.

Глаза у любителя природы безумные, кулаки сжаты, за ним бежала младшая жрица пытаясь удержать. Так, надо было конечно попросить дать ему успокоительное, сейчас утренняя ссора конечно совершенно не к месту будет, опять потеря времени.

— Пьер, лечение еще не закончено, — перегородила было дорогу раненому Арина, но он качнул корпусом обманным движением и обошел жрицу, оказавшись прямо передо мной и потрясая кулаками. Черт, он в общем-то прав со своими претензиями, и сейчас нужно будет принимать непопулярное решение и действовать непопулярными методами.

— Мы идем убивать БЛОХОВОЗОВ⁉ — загремел в башне голос Пьера.

— Что? — не сразу понял я вопрос, погрузившись в иные варианты развития событий.

— Я требую истребления этой стаи! Эти ходячие инкубаторы для паразитов должны быть элиминированы! Грязные шерстяные твари! Аксель, я настаиваю, нет, я ТРЕБУЮ чтобы вы взяли меня с собой! Эти звери должны быть наказаны! Я ведь к ним со всей душой, а этот мохнатый желудок меня лапой, я для него всего лишь КУСОК ЕДЫ! Дайте мне оружие, я пойду с вами!

— Пьер, Пьер, — выставил я ладони, очень уж активно пер на меня безухий бородатый эльф. — Мы никуда не идем.

— КАК ЭТО НИКУДА НЕ ИДЕМ?

— Сегодня мы никуда не идем, рейд предполагается завтра.

— Но мы будем убивать этих тварей?

— Обязательно будем. Но потом.