Я вскочила лапами на стул, впиваясь взглядом в зеленый экран, который упрямо светился, словно отрицая само мое существование в этом мире магии. Странный холодок под лопаткой зашевелился снова, но его тут же затопил дикий восторг. Айви, тебе не о чем беспокоиться. Мы БОГАТЕЕМ!

– РАБОТАЕТ! – Я, вернувшись в человеческий облик, подпрыгнула от радости. – Волчонок, ты просто чудо!

– Да! – Вилл расхохотался, его волчьи уши торчком встали от возбуждения.

– Готовься, щенок. Завтра идем на охоту.

Мы договорились встретиться у меня дома в Тенях.

###

На следующий день все небо было затянуто свинцовыми тучами. Я проверяла снаряжение: два кинжала у пояса, набор отмычек в нарукавнике, сигнальная ракета на «непредвиденный случай». Айви молча наблюдала, как Вилл наносит новый слой чернил мне на брюшко. Все тело в процессе как-то странно покалывало.

– Главное, чтобы ты пробралась в квартиру до дождя, – пробормотал он. – Если печать повредится… Тебя засекут…

Айви, отвернувшись, смотрела в окно. Ее тишина резала хуже ножа, но плата за выполнение заказа… Нам нужны эти деньги.

Руну поместили в мешочек и прикрепили к моему ошейнику. План был проще некуда: проникнуть в квартиру словно тень, забрать что нужно и убраться оттуда поскорее. Волчонок еще настоял на сигнальной ракетнице, если возникнут обстоятельств угрожающих моей жизни. Параноик…

Вилл доставил меня-мангуста к соседскому дому мистера ВМ. Далее я уже своим ходом забралась на нужную мне крышу, нашла тот самый дымоход и проникла в квартиру. Комната была достаточно просторной, с минимальным количеством мебели. Складывалось впечатление, что здесь никто и не жил… Пыль лежала на всех возможных поверхностях, а на стене одиноко висела странная, угловатая картина.

Сбросив ошейник, я лапками достала руну. Камень уже светился бледно-белым светом – будто маленькая луна. Аккуратно взяв камушек в пасть, свет мгновенно погас.

– «Черт!» – Выплюнула его на пол – свечение вернулось. – «Ладно, план Б.» – Носом покатала руну по полу. Влево – тускнеет. Вправо – ярчает. – «Ага, вон в том углу…». Я направилась к шкафу. Воздух, только что неподвижный, вдруг дрогнул… Какой-то странный звук донесся со стороны коридора.

Ш-ш-ш…

Непонятное шипение раздалось от двери. Я метнула взгляд, внимательно наблюдая, как ручка начала менять цвет: от тускло-красного до ослепительно белого. Воздух затрещал от жара.

Это что, магия…? Но кто… Холодок пробежал по спине. Шерсть на загривке вздыбилась.

Дверь открылась. В проеме стоял человек. Высокий, в длинном плаще. Лицо было скрыто за маской, но пальцы его правой руки были словно раскаленные добела, и воздух вокруг них тихо гудел. Взгляд его, холодный и методичный, за долю секунды просканировал комнату, будто составляя карту, а потом остановился на мне.

– А это уже интересно… – с любопытством произнес он тихо, закрывая за собой дверь. – Ты ведь не обычный зверек, верно?

Я зарычала, приготовившись к драке.

– «Проклятье, этого мне еще не хватало!»

Глава 4. Элиан. Задание.

Рассвет в Аурелии – не свет, а усталая серая муть…

Тусклый свет с улицы выхватывал из мрака лишь полоску пола, превращая мою квартиру-коридор в подобие клетки. Здесь, в полутьме, и просыпались древние инстинкты. Сначала тишину разрезал едва слышный шелест. Тени на стене ожили, превратившись в искаженные, пугающие очертания громадных перепончатых крыльев. Они расправлялись нехотя, с глубокой, звериной ленью. Воздух заструился вокруг них, и я поймал знакомый, почти выветрившийся запах чернил. Крылья не были магией. Они были мной. Частью моего тела.

Утренняя разминка всегда начиналась с отжимании и прыжков, чтобы разогнать кровь и разогреть мышцы. Затем – удары в воздух, которые уже знали слабые места – горло, основание черепа, солнечное сплетение. Все движения без лишних усилий. Без звука. Энергия – роскошь. Трать ее нужно только на то, что гарантированно убьет врага. Так меня учили.

Это уже давно не было комплексом упражнений. Это был ритуал. Напоминание самому себе о том, что я жив и способен сражаться.

Сегодня восьмой год, как я базируюсь в Аурелии, а с высоты птичьего полета так ни разу и не видел города. Зато все подвалы, сточные канавы и черные ходы знал лучше, чем собственное отражение. Что ж, свое прозвище я оправдываю на все сто.

Квартира – если это можно так назвать – была больше похожа на логово. Голая койка в углу. Стол, заваленный заметками и обрывками донесений. Стена с картой, испещренная булавками и нитками: сеть маршрутов, патрулей, слабых точек. Единственная роскошь находилась на полке – старый портрет, написанный углем. Прошло уже так много времени, что лица на нем казались чужими, словно из другой жизни. Но воспоминание, как она его рисовала… было ярким, словно вчерашнее.

Призраков прошлого разогнал негромкий, но настойчивый стук в стекло. Подойдя к окну, я медленно отодвинул часть занавески. На подоконнике сидел ворон и вертел головой.

– Кар-р. – Птица уставилась на меня немигающим взглядом, потом снова постучала, требуя ее впустить. – Ка-а-а-р.

Я отодвинул задвижку. Свежий воздух рванул в комнату, а вместе с ним – и нежданный гость. Он впорхнул с видом полноправного хозяина, ловко приземлился на краешек стола и отряхнулся, словно стряхивая уличную пыль.

Наблюдая за этой наглой птицей, поймал себя на мысли, что давно не получал писем от Вейса. Уж было подумал, что он махнул на меня рукой и наконец-то отправил в неоплачиваемый отпуск.

– Слушаю. – Четко и громко произнес я.

В теле ворона что-то глухо щелкнуло.

Его движения стали резкими, угловатыми. Голова завертелась с противным, механическим скрипом, выгибаясь под неестественными углами. Остекленевшие глаза, ничего не выражающие, уставились на меня.

А потом птица начала открывать клюв. Сначала выглядело это нормально. Даже когда верхняя и нижняя части образовали ровный угол – смотрелось терпимо. Но потом раздался хруст – негромкий и влажный, а клюв все продолжил расходиться. Кости, хрящи – все это ломалось и разрывалось внутри, издавая тихий, отвратительный треск. Пасть птицы разложилась в идеальную прямую, обнажая пустую, темную утробу, из которой донесся скрежет:

– Приветствую, Крыса. Есть информация. Жду тебя сегодня. – Как только голос Вейса стих, его посыльный начал рассыпаться. Мелкие черные частицы с тихим шелестом посыпались на стол, образуя аккуратную кучку.

Он способен призывать идеально контролируемых фамильяров, но не желает прямо говорить, что ему