Он вздохнул, видимо, чтобы добавить значимости своим словам.

— Мой прадед, о котором запрещено вспоминать, хотел это изменить. Он придумал машину, работающую на огне, которая была способна вытащить со дна любой улов. За ним больше не нужно было спускаться на лодках, — продолжал он. — Такие машины запрещено строить. Все, кто чтит Завет, знают это. Но прадед решил, что времена изменились…

Ещё один вздох. Потом старейшина поднял руку и указал на скалу справа от площадки, вдоль которой шёл узкий карниз. В скале было множество ниш, закупоренных высохшей донной глиной.

— Детей запрещено хоронить в море, — сказал он. — Малым душам страшно, кто-то из взрослых должен сопровождать их в мир мёртвых. Они ждут здесь, пока их родители не заберут их с собой.

Долгая пауза. Я отчаянно пытался понять, что вождь имеет ввиду, чувствуя, как по позвоночнику пробежал неприятный холодок. Какой-то особый ритуал «очищения»? Местный вариант Карфагена?

— Магия взбунтовалась, — продолжал вождь ледяным тоном, в котором ощущалась сильная затаённая боль. — Ни один Великий не мог справиться с тем, что происходило. Ушло целое поколение. Все, кто не успел вырасти. Их жизни поглотила магия.

Он замолчал, глядя перед собой невидящим взглядом. Я же терпеливо ждал продолжения.

— Огненные машины — харам, — сказал Граш-халай. — Летающие машины — тоже харам. Основа мира наказывает народ, допустивший это. Его лишают будущего. Его детей.

Ещё одна долгая пауза.

— Мы живём богато. К нам приходят те, кто не может пережить бедствий внутренних земель, и мы всех принимаем, — снова заговорил старейшина. — Первое поколение после Катастрофы вообще не хотело рожать новых детей. Это первыми начали делать пришельцы. Только так удалось сохранить основу нашей крови — разбавив её новой.

Теперь он смотрел мне в глаза. В его золотистой радужке плясали зловещие искры.

— Ты, твой брат и тот, кого называют воин Сим пришли пытать Пещеру Судьбы, — сказал он. — Это не харам. Но вам, обитателям Севера, за огненное кольцо не добраться иначе, чем на кораблях по воздуху. Писания гласят, что раскаяние помогает избежать наказание. Ваши корабли — харам. Они убьют и ваше, и наше будущее, если не предать их огню вовремя. Теперь, когда ты видел и знаешь всё — бери свои припасы и помоги нам всё сделать правильно. Потом или пытай Судьбу, или оставайся жить среди нас, нам нужны могучие воины, способные производить потомство.

«Вася… а ведь Грайя, похоже, права была. Слышишь?»

«В том, что Император ограничивал развитие наук? Похоже на то».

«Получается, он знал? Но почему на Севере этого „харама“ нет даже в преданиях?»

«Да потому что раньше они даже не приближались к этому уровню, — ответил Вася. — Хотя бы поэтому… и потом: тамошние феодалы очень любят мешать, заимствовать и править поверья под свои нужды. Возможно, мы просто не увидели нужную информацию во время первичного анализа источников. Не там смотрели».

«Но мой двойник это точно знал».

Разговаривая с Васей, я лихорадочно обдумывал ситуацию. Конечно же, сжигать «Север — 2» я не планировал. Но и допустить, чтобы с местными детьми из-за моего вмешательства что-то случилось я тоже никак не мог.

«Надо бы разобраться точно, что произошло, — сказал я мысленно. — Нужно, чтобы зонд взял образцы из захоронений, попробуем установить причину смерти».

«А что делать с этими… эм… перестраховщиками?»

«Давай устроим им спектакль. С визуальными эффектами», — ответил я.

Вася промолчал, переваривая картинку, которую я ему нарисовал в уме.

— Ты поможешь? Или ты так же подвержен мозговой хвори, как твои соплеменники? — спросил старейшина.

— Я помогу, — ответил я, и добавил: — А после этого ты покажешь мне дорогу к Пещере Судьбы. Идёт?

Открытие

Взрыв получился убедительным. Даже слишком. После того, как огненный цветок расцвел в небе, я сразу обратился к Васе: «Всё в порядке?»

«Да, Жень, всё штатно, не беспокойся», — ответил тот.

Ледяной ком, уже успевший поселиться где-то в глотке, медленно таял.

«Хорошо, — сказал я. — Как-то слишком натуралистично получилось!»

«Я старался!» — ответил напарник.

Вчера мы с Васей придумали небольшое представление, которое должно было убедить здешних обитателей в том, что корабль уничтожен. На деле же мы просто эвакуировали его на низкую орбиту.

Я договорился с Граш-Халаем, что «харам» будет сожжён в воздухе — чтобы случайно не навредить ничему на земле и не вызвать обрушение горных пород. Мои доводы показались тому достаточно убедительными, и тот согласился отозвать своих воинов, чтобы дать мне возможность всё сделать самому.

Ещё нам с Васей пришлось как следует постараться, чтобы избежать жертв из числа воинов селения, которые направлялись «спасать» нас и себя самих от запрещённого технологического изделия. То есть, от «Севера-2».

Оперативной связи с ними не было. Даже магической — ведь в пустыне возле обломков дирижабля не было никаких нанитов. И эта странность, кстати, так и осталась необъяснённой.

«Боги не дают творить магию в Пустые Каменного Сердца, — говорил Старейшина. — В прошлом там проводились поединки за право стать старейшиной селения. Чтобы маги не могли вмешаться. Но в наши времена никто не хочет добровольно брать на себя это бремя. Но, значит, так нужно богам».

Зонды для общения мы использовать не могли — ведь это тоже «харам», как и ровер. Так что единственное, что оставалось, это сдерживать автоматику корабля, чтобы она мгновенно не испепелила нападающих, которые заливали горючим составом опоры. Конечно, такая «атака» самому кораблю повредить не могла — но мы с Васей всё равно приглядывали за «героями», чтобы они случайно не выкинули какой-нибудь финт.

Тягловых или верховых животных у обитателей ущелья не было. Так что нам пришлось пересекать пустыню пешком, вместе с отрядом личной охраны старейшины. Впрочем, тот к такому путешествию отнёсся совершенно спокойно, неутомимо шагая по камням в своих высоких сапогах и рыбьей кожи.

По дороге я пытался несколько раз заговорить, чтобы выведать побольше информации о самом селении, о Пещере Судьбы и о мегалите. Но каждый раз Граш-Халай отвечал односложно, явно досадуя, что ему приходится прерывать молчание ради таких мелочей.

Лишь после имитации взрыва в небе он как-то повеселел, стал глядеть на меня более дружелюбно. Перед обратной дорогой он подошёл, положил обе ладони мне на плечи и сказал:

— У тебя нет мозговой хвори. Я покажу тебе вход в Пещеру Судьбы,