Я с хрипом медленно поворачиваюсь.

Да, реально обычный парень. Не одержимый, не демон — просто демоническая шестёрка. Неподалёку стоят крысы, Жабич, где-то ползает Йор. И все бы они его давно убили, даже не посмотрев на жалкий дробовик в руках!

Но они все всё прекрасно знали, и потому хорошо отыгрывали роль.

Я щёлкаю пальцами, и огр наваливается на предателя, роняя его на землю! Привычный крысиный писк превращается в нетипичный рык, и текущие от ярости слюни обливают парализованное от ужаса лицо!

Начинаю шагать. Сначала хромая, затем всё увереннее и увереннее. Враг тяжело и часто дышит, водя покрасневшими от боли глазами, пока огромное чудище выворачивает его руки назад, подставляя его словно жертву на съедение. И как только я приближаюсь, огр его поднимает, и со всей силы бьёт коленями прямо об землю, ставя на один уровень со мной!

— М-М! — замычал он от боли.

Я хватаю его за голову и раскрываю уже послушную, но всё так же висящую пасть, и два ряда острых зубов мелькают в свете горящей деревни!

Чёрт. Надо сожрать. Я не просто это хочу — мне это НАДО! Откусить мозг, чтобы узнать причём тут Люцифер!

Но… план… был в другом!..

Я уже приблизил рот, язык уже коснулся его лица, вкушая приятную сладкую кровь!

Хочу сожрать. Хочу сожрать! Жрать. ЖРАТЬ. ЖРАААТЬ!

— Кха-а! — и я с выдохом его отпускаю, откидывая предателя к земле.

Вообще, это было частью представления и сценария! Типа я такой сопротивляюсь, типа правда хочу сожрать, но такой неееет, мне оно не наааадо. Но кто-ж знал, что я и правда буду тяжело дышать, едва поборов соблазн голода! У меня сводит живот, а мозг говорит: «Сожри человека, и начнёшь восстанавливаться! Это твоя сила! Насыщение и регенерация — напрямую связаны!».

О-ох, как же вовремя я заметил симптомы Анафемы! И ведь Рой не адаптируется! Не предотвратит! Ведь я НЕ страдаю, и жрал бы я по СВОЕМУ решению! Для его протоколов это не опасность извне, а решение носителя, ведь Вера людей меняет тип мышления в принципе, а не тупо усиливает голод.

Но благодаря Луне, продумать решение стало куда проще.

— Нет. Такую падаль я жрать не буду, — хриплю я, оборачиваясь на настывших защитников деревни.

Трудно определить, что было в их глазах. Восхищение? Страх? Гнев?

Наверное… всё вместе.

— Не меня он предал. Не моя жертва. Ваша. Так будет… справедливо, — выдыхаю от нехилой так-то боли.

Я щёлкаю пальцами и лёгким взмахом руки приказываю огру… швырнуть парня к ногами разъярённой, потерявшей дома и близких толпе.

Толпе людей, которых я спас, и которых он предал.

И с раздробленной рукой, с переломанными коленями, без особо сильной магии, всё что он смог — жалобно поднять голову на того самого мужика, который надрывал горло от ярости после предательства. Ребёнок которого чуть не погиб, если бы не один из огров, ценой своей сожжённой заживо шкуры вытащивший его из пожарища.

— Делайте, что хотите, — махнул я рукой, — Не бойтесь убить — пусть отправится в ад, куда так стремился. Только без успеха. Просто отправится гнить, — с трудом улыбаюсь я, разворачиваясь к лесу.

— Спасибо… — прошептал тот мужик, — Спасибо… — сжимает кулак до скрипа, смотря на застывшего в ужасе предателя.

— Н-нет… пожалуйста… нет… я не хотел… — дрожал он, — Умоляю… умоляю! УМОЛЯЮ!

Выжило большинство. Были и жертвы. Увы.

И это большинство… ох, оно очень, ОЧЕНЬ зло на предателя, повинного в этом всём. И плевать, что он, собственно, и не повинен — он тут исключительно для убийства меня сидел.

Но ведь предатель!

А я же… наконец приступил к редактированию своего божественного имиджа.

* * *

Спустя час.

— Уо-о-ой, млиыа-а-а-ать! — гундел я, держать за рот.

Я хотел плакать и кататься по земле.

Все животные вокруг собрались и как щеночки смотрели на страдающего хозяина, не зная, что делать и что предпринять.

— Блин, а я думала там пистолет… ну кто-ж знал, что это такой дробовик мелкий⁈ Стыдно! — пробубнила Луна, — Так, толстый! — указывает она.

— Я пушииистый! — прогудел Потапыч.

— Ага. Мёд неси, ягоды, всё что ты насобирал. Я видела! Неси, — поворачивается на крыс, — Вы! Коряжки выкопайте — там полезности много. А ты!.., — указывает на одного из тигрят Тая, которая чудом навязался на рейд, — А тебя съедим. Больно мясцо у тебя вкусное.

— Н-нее-е-е-ет! — заплакал подросший тигрёнок в штанишках, — Я всё папе расскажу!

— Муаха-ха-ха! Да ладно, шучу я, не бойся! — машет она ладошкой, шагая ко мне, — Потом съедим — когда мясо подрастёт.

Лунасетта поправляет своё чуть менее пышное, но всё ещё роскошное вычурное платье и присаживается у дерева, на которое я опёрся.

Мы с отрядом уже отделились достаточно, и сто раз проверили, не следят ли за нами. Не следят. Значит можно мне снять маску и вопить, ибо адреналинчик так-то начал отпускать, и Гнев теперь не шибко-то и глушит боль!

Уа-а-а, твою мааать, как же больнооо! Мне челюсть оторвало! Челюсть! Я видел, как она болтается!

«Рооой, где адаптации⁈»

«Урон пошёл на грани. Со следующим будет адаптация»

«Уваааа»

Луна ухмыляется с моих страданий, откладывает зонтик в сторону и откуда-то достаёт мешочек… с мясом. Я уже отсюда чувствую! Аппетитное, сочненькое мясцо!

Дай, Луна дай! Дяй! Агу!

— Ну, открой ротик, сладкий. А-а-а-ам!

Я устало и озадаченно смотрел на голубоглазую принцессу. Она с нескрываемой довольной улыбкой держала вкусняшку и ждала пока я открою всё ещё разорванный рот.

— Не человечина хоть?.., — бормочу.

— Вот и проверим! Под шумок из лавки мясника в деревне стащила!

Я вздыхаю, и… ну, ничего не остаётся, кроме как послушано принять странную заботу странной девочки, которую, увы, пришлось брать с собой.

Свеженький, сочненький, такой вкусненький кусок мясца попадает мне на длинный нечеловеческий язык, и я с громкий звуком его проглатываю едва ли не целиком, тут же ощущая растекающуюся теплоту по всему телу!

'Коэффициент регенерации повышен. Максимум не достигнут. Советую ещё мяса, и другие продукты с другими микроэлементами.

Так же выявлена интересная особенность — Обжорство ещё сильнее ускоряет регенерацию тех участков, что ответственны именно за поедание. Челюсть туда входит. Вам повезло — придёте в себя быстрее ожидаемого.

А мясо — говядина'

— Уо-о-ох… — падаю на