– НЕТ, – выдыхаю я. И чётко произношу: – Иди. Сам. Я ОПАСЕН. Я НЕ контролирую себя.

А кроме того, даже на локтях приподняться не могу.

– Нет, Никита. В любом случае – нет, – спокойно говорит он. – Маг-защитник рода – это не просто слова. Это клятва. Видишь?

Задрав рукав, мой камердинер показывает выжженную руну на предплечье.

– Так что никуда я не побегу. Тем более что-то со мной сделать ты в таком состоянии вряд ли сумеешь. Ну а если сдохнем – то вместе.

А можно как-то… не сдохнуть? Качаясь на ослабевших руках, пытаюсь встать на четвереньки. Матвей пытается меня поддержать – отталкиваю его руку.

Даже если возьмусь ему объяснять – не поверит.

Да и не до того мне.

Если бы сейчас я мог шутить, сказал бы, что чувствую себя как муравей, сожравший дракона. Но шутить не хочется.

– Никита…

– Пшёл… пр-р-рочь! – рычу я.

Тело не моё, чужое. Его бьют судороги. С трудом поднимаюсь на ноги. Почему-то знаю, что так – правильно. А руки уже плетут неизвестное мне заклинание. Тяжёлое. Сложное. Выкачивающее последние ресурсы.

И прямо перед нами начинает проявляться в воздухе радужная плёнка. Что-то орёт Матвей, с перекошенной рожей глядя на меня, но я его не слышу. Пальцы двигаются сами собой. Кажется, тьма внутри замерла в предвкушении чего-то.

Чего?

Остановиться я просто не могу. Это сильнее меня. Меня! Никраса Борха! Вот же дрянь!

Но мне…

…интересно.

Я завершаю плетение.

Радужная плёнка растягивается метров на пятнадцать. Сейчас она похожа на переливающуюся в свете звёзд арку. И я наконец понимаю, что это.

Разлом.

Все инквизиторские инстинкты обостряются до предела – но будто бы отдельно от тела. Своей тьме я сейчас не соперник.

– Какого хрена ты делаешь?! – долетает до меня рёв Матвея. Не глядя знаю: на его пальцах сейчас загораются огоньки.

Отстранённо думаю: а может ли маг-защитник убить того, кого поклялся защищать? И что руна клятвы сделает с самим Матвеем, если он нарушит договор?

Земля гудит под ногами. Становится адски холодно. Деревья на опушке гнутся от непонятно откуда взявшегося ветра. От арки к ногам несётся позёмка. Трава покрывается кристаллами инея. И это в летнюю ночь!

А потом вдруг раздаётся какой-то утробный звук. Словно над головой пролетает стонущий дракон. Звук эхом прокатывается по окрестностям. В плёнке начинает образовываться пузырь. Он выпячивается наружу, готовый вот-вот лопнуть.

И наконец рвётся.

А я без сил падаю на землю.

Сквозь разрыв пространства проявляется кусок другого мира. Там тоже ночь, поэтому всё, что выхватывает глаз, – это очертания далёких гор.

Больше ничего не успеваю ни разглядеть, ни сделать. На меня накатывает знакомый туман.

Клизма Шанкры! Какая чудная выдалась ночь! У моей поганки судьбы сегодня точно бессонница.

Это химеринг.

Давно не виделись. Наверняка этот драный кошак по мне скучал. И вот нашёл…

…свою еду.

* * *

Отогнать химеринга магией света некому.

Он беспрепятственно окутывает меня собой.

Мы катаемся по колкой от инея траве, и в этом клубке я сам не могу разобрать, где он, а где я. Химеринг тянет из меня эфир. Укусы безболезненны, я чувствую лишь пробои на энергетическом уровне.

Кот постепенно приобретает плотность. Два метра чешуи, когтей и клыков.

Он бьёт хвостом, и я едва успеваю увернуться от уже вполне материального жала.

– Откатись! – орёт Матвей. Кажется, не в первый раз.

Мне наконец удаётся выполнить приказ, и в кота тут же влетает огненный шар.

Химеринг отпрыгивает. Шерсть дымится, опадая клоками. Но сдаваться зверь не намерен. Оценив ситуацию, он несётся на Соболева – выбить из нашего уравнения третьего лишнего.

И…

…снова попадает под огненный удар.

Про меня кот тоже не забывает: хвост то и дело втыкается в землю, заставляя меня уворачиваться. Он машет когтистой лапой и валит Матвея на землю. Но маг огня – это вам не мальчишка со слабым даром иллюзий. Тело Соболева вспыхивает, и химеринг с визгом отлетает. Пытается подняться, но не может.

Хотя насосаться тьмы успел. В его теле циркулирует мой эфир – и потому я чувствую зверя почти так же, как себя. А ещё вижу навешенное на него заклинание. Что-то вроде… связующих цепей. Связь с хозяином?

Да.

А ещё – боль, желание стать сильнее. И… тоска?

На какие-то секунды я словно сам становлюсь этим химерингом. Мы едины. А вот эти охватывающие его цепи – явно лишнее. Рыча, я начинаю отдирать их от него… от нас. И с каждой лопнувшей нитью чужого заклинания чувствую освобождение.

Но мы всё равно не одни.

Здесь есть другой человек. Он приближается к нам, и в его руке – шар опасного для нас пламени. Кот чувствует, что сейчас погибнет.

– Нет! Нет, Матвей! – кричу я и делаю рывок к химерингу.

Он мой.

Это зверь – МОЙ. Часть моей магии и часть моей души. И никому не позволено причинять ему боль!

Но огненный смерч уже срывается с пальцев мага-защитника рода Каменских. И я закрываю моего химеринга собой.

Матвей не успевает остановиться.

Огонь жжётся. Но это мелочь. Хуже другое. Огонь впечатывается в моё тело и…

…выталкивает нас с котом в разлом.

Конец