'Гормон, ответственный за чувство голода начал вырабатываться сильнее. Объективных причин при анализе организма не обнаружено — за исключением роста ядра, изменений у вас не происходило.

Предположение…'

«Апофеоз…», — распахиваю я глаза, заканчивая его мысль и опуская так и не откушенную шоколадку, — «Это… процесс Анафемы».

Лишь сейчас. Лишь только сейчас мой мозг связал ту мою жестокую реакцию, манящий труп и слова Эскофье в единое предположение.

Прошло две недели, как я начал реализовывать план.

И я уже, кажется, становлюсь Анафемой — богом, которого меняют сами люди.

Причин моего возросшего голода и агрессивности, неприязни к тем, кто не подчиняется, кроме как воздействия людской веры — нет! Ну нет! Я ничего больше не делал! Это всё людская вера в такие вот мои атрибуты!

— Миша, всё хорошо? — неладное первой почувствовала, конечно, Суви, — Ты не кушаешь. Не вкусно?..

— Нет, я… аппетита нет, — виновато улыбаюсь.

Честно говоря, ситуация меня изрядно напрягла. И понятно, что одна лишняя шоколадка, которую я пропущу, ситуацию не исправит, только вот стресс дал о себе знать — у меня пропал всякий аппетит, хоть есть захотелось ещё сильнее.

Плохо. Это реально плохо. И мне реально не по себе.

Я тупанул.

«Надо бы торопиться», — напрягаюсь, нервно стуча пальцем по столу, — «Это плохо. Наш план работает слишком эффективно, раз я так быстро вижу реузльтаты!»

— Лжец, — не глядя комментирует Катя, без особого аппетита ковыряя свои крекеры, — Он врёт, Суви. Опять… врёт нам. Не верь ему.

— Ты врёшь⁈ — распахнула она глазки, — Не ври, Миша! За это клопы в попу кусают. Мне Барон сказал.

Я выдыхаю. Взгляд падает на мои пальцы, и к великому облегчению, я не заметил особых изменений — когти не росли и не чернели, и их стрижки всё так же хватало на несколько дней.

Затем я провёл языком по зубам. Островатые. Но они такие после обжорства.

'У вас пока нет видимых изменений. Можете не искать.

Я предупрежу, пользователь, не переживайте.

Но факт очевиден — вы меняетесь в сторону облика. И пусть вы закладывали в него иной смысл, но люди сами делают себе идола. И чем больше людей в это верит — тем хуже будут симптомы.

А люди склонны свою веру распространять'.

Беда. Плохо. Надо срочно шевелиться.

— Ничего критичного. Чуть нездоровится, — снова улыбаюсь, — Перетренировался, навер…

— У тебя красивая улыбка, Кайзер, — вздыхает Катя, поднимаясь из-за стола, — Но не когда ты с ней врёшь. Сейчас она просто уродская.

И собрав за собой мусор, не сказав больше ни слова, девочка выходит из кабинета, оставляя всех нас в полной тишине.

Суви испуганно смотрела то на дверь, то на меня. Парни ощущали огромную неловкость, застав, очевидно, наш конфликт и ссору, в этот раз далеко не игривую.

Я же смотрел Кате в спину, прекрасно понимая о чём она и что чувствует. «Новый этап у нас оказался только на словах, да?» — так она сейчас думает.

И то, что Катя обиделась и ушла — означает, что она искренне за меня переживает, прекрасно понимая, что просто так без причины посреди дня у меня лицо не побледнеет, а аппетит не пропадёт.

«Тц», — вздыхаю я, так же поднимаясь.

— Я тоже пойду.

И так же собрав за собой мусор, под озадаченными косыми взглядами я быстро покидаю кабинет, чтобы поскорее скрыть от всех своё беспокойство.

Они всё поняли. Ну конечно поняли. Но и сказать в чём причина я не могу. Что мне ответить? Я превращаюсь в злое божество на основе ложной веры? А какая причина? Потому что мелкий идиот не продумал всё заранее?

Ведь как становятся Анафемой? Да просто люди начинают сами приписывать тебе свойства, которые идут с тобой вразрез. Я знаю, как усилиться за счёт веры, но этот же инструмент может тупо меня перестроить и сделать другим человеком — каким пожелают миллионы верующих. И ты станешь не всесильным сверхсуществом, а побочным продуктом Апофеоза, коих были тысячи.

Чёрт, идея совместить современные технологии и Апофеоз оказалась слишком успешна! Она действуют слишком эффективно и резво. Честно говоря, лучше бы это сработало хуже — я бы почувствовал синдром Анафемы раньше, и исправить бы его было легче!

Шагая по коридору, я думал, как ТЕПЕРЬ показать себя. Мне нужно избавить всех от мысли, что я ненасытное чудище, но при этом оставить репутацию пожирателя всего зла, плохих личностей и всей несправедливости, который управляет монстрами.

«Рой, как там с прокачкой призыва?»

'Исключая рост вашего ядра, призыв стал даваться вам на семь процентов легче только за счёт Веры

То есть, как бы вы не усиливались впредь, у вас по умолчанию на семь процентов меньше требований к Призыву'

Это работает. Это правда работает! Мой образ — правда помогает мне обуздать призыв, ведь все они видели, как я ПРИЗЫВАЮ чудовищ! Но видимо я перестарался с другими аспектами.

Но, честно говоря, с этим всё понятно. И, наверное, не поэтому я сейчас загруженный и хмурый. Мне больше некомфортно от мысли…

Может я неправильно себя веду?

«Рой, как думаешь… может я зря живу так скрытно?», — не зная к кому обратиться, я обращаюсь к единственному, кто знает абсолютно всё.

'Ни разу ваша скрытность ещё никого не обрадовала, пользователь, это правда.

Если анализировать человеческое поведение… это определённо плохой поступок. И он наносит больше урона тем, кто больше к вам привязан.

Синицину это очень задевает. Суви же изрядно перепугалась'.

«Думаешь, стоит поменяться?..», — настроение отбило напрочь, — «Но я никогда не был ни с кем открыт. У меня предубеждения, что это всё испортит!»

«Начните с малого. Статистически — это лучший путь начать что-то новое»

Шагая в раздумьях, я, однако, замечаю мелькнувший на углу зрения голографический значок луны — то самое напоминание подумать о Лунасетте, чтобы сбить невидимость её зонтика.

Никогда раньше это не срабатывало — Князева не попадалась. Но я настойчиво продолжал её выискивать, так что это уже вошло в автоматизм. Вижу луну — ищу Луну.

И потому я даже удивился, когда моргнул, и увидел стоящую за углом девочку!

Она появилась словно скример в хорроре! Вот её нет — я моргаю — она появляется из неоткуда! Как всегда одетая в пышное, на сей раз чёрное платье