«И все-таки галера, – прервав мои размышления, истерично возопил мой внутренний голос. – Да еще гребцом на весло – это жопа».

«Да, это жопа, – впервые за долгое время согласился я с ним. – И не простая такая, как мы привыкли ее видеть в общественной бане, или та, Алтонина – крепкая подтянутая попка, которая маячила у меня перед глазами, а настоящая такая. Конкретная жопа с ручкой. Хотя, послушай, дружбанчик, – обратился я с надеждой к своему внутреннему голосу, – не ты ли мне совсем недавно втолковывал, что, мол, я мужик и, как мужику, мне никогда не стоит отчаиваться и терять присутствие духа – всегда есть шанс, и выход из любого, даже самого критического, положения найдется?»

На что эта сволочь подленько так заявила: «Был не прав, ошибался. Приношу свои глубочайшие извинения. Теперь ты смело, как мужик, можешь начинать отчаиваться. И потом, с другой стороны, ну, рассуди сам, ты же, Олег, разумный взрослый человек и должен понимать, что иногда все-таки возникают безвыходные ситуации. Такова жизнь».

«Ну, ты же говорил и обещал, что если хорошо пораскинуть мозгами, то всегда можно что-то придумать и найти лазейку».

«Не слушай ты никогда всякую ересь. Мало ли я кому что говорил. Я ведь не Господь Бог и даже не Гудини, а всего лишь внутренний голос, – как-то даже с характерной ноткой злорадства заметил он. – Поэтому я не могу обещать то, что невозможно выполнить. В твоем конкретном случае придумать ничего нельзя. Лазейки нет. Так что еще раз извиняйте. Се ля ви, как говорят французы. Я так понимаю, мы с тобой уже больше не увидимся, засим разрешите откланяться. Бывай, дружище. Если что, пишите письма. Чао, Буратино», – в довершение всего послал мне на прощание издевательский воздушный поцелуй и был, сука, таков, оставив меня один на один с самим собой и со «злой индейкой» – судьбой, спрятавшись в таких глубинах моей души, что хрен его оттуда выковыряешь, налима из-под коряги и то проще. Не… ну вы видели такого гада?! Ну, ты мне еще попадешься, паскудыш.

«Это вряд ли, – донеслось откуда-то снизу, как из пустой бочки. – Гребцы на галерах долго не живут».

Наконец наша процессия, или караван, не знаю, как это правильно обозвать, передвигаясь гуськом, подошла к пирсу. День клонился к закату, поэтому галер у причала невольничьего рынка оставалось немного – семь насчитал я. И теперь запросто мог разглядеть их вблизи. В общем-то, галеры очень были схожи на те картинки из учебника истории, где велось повествование про Древнюю Грецию и их мореплавателей, и именовались они в бытность эллинов «пентеконторами», но мы привыкли все суда такого типа обзывать галерами. Асимметричный нос, как у старинного утюга, узкая корма, единственная мачта с большим парусом и хренова туча весел.

Нет, конечно, имелись кое-какие отличия, но они были незначительными. Вид галер только укрепил мои подозрения в том, что эволюция на всех планетах, где зарождается жизнь и потом появляются люди, идет примерно по одному утвержденному Создателем сценарию. А так называемый «технический прогресс» тоже двигается при подсказках сверху. Конечно, кто-то может спросить: «Что вы такое говорите, а как же человеческая творческая мысль? Ведь все, что мы имеем на данный момент из благ цивилизации, выдумано человеком». Хорошо, я вам отвечу: «А вы вспомните, мои дорогие, что те же самые гениальные изобретатели и естествоиспытатели все свои решения задач, различные формулы и всевозможные изобретения видели, как правило, во сне, когда они крепко баинькали. Примеров тому хоть отбавляй, тот же Дмитрий Менделеев – его всемирно известная таблица привиделась ему во сне. Рене Декарт – ученый, физик, математик, философ. Нильс Бор – основоположник атомной физики. Химик – Отто Леви… ну и так далее. Список бесконечен. Все самое-самое, что открыли и изобрели эти талантливые люди, они увидели, когда путешествовали по царству Морфея. Это полностью доказывает мою теорию о том, что был тот, кто их направлял, подсказывал и помогал. Правда, справедливости ради надо отметить – тут есть и исключение из правил, вот взять, к примеру, того же Исаака Ньютона, открывшего закон всемирного тяготения. Давайте вспомним, как он это сделал. Как-то вечерком, укушавшись в сопли, он решил слегка освежиться, прогуляться, но несдержанность в потреблении горячительных напитков не дала ему возможности долго гулять под открытым небом по роскошному яблоневому саду. Его к этому моменту уже прилично развезло, подойдя к ближайшей яблоньке, он, не в силах больше передвигаться, даже ползком на коленях, и хоть как бы то ни было сопротивляться навалившейся на него усталости, как подкошенный рухнул без чувств под яблоню, где и задал храпака. Разбудил его нехилый удар по чайнику спикировавшего на него с самой верхней ветки созревшего яблока. Я так полагаю, что дерево он выбрал, чтобы прилечь под его сень, хоть и случайно, но весьма удачно. Крупный по размеру и достаточно увесистый плод, свалившийся ему на голову, заставил его, проснувшись, дико взвизгнуть от боли, поминая всуе, как истинный джентльмен, чью-то матушку, но при этом еще от полученного жесточайшего удара в лобешник он смог заново взглянуть не только на окружающий его мир, но и переосмыслить некоторые научные догмы. Если соизмерить величину того открытия, которое он сделал, то тут с достаточной долей вероятности можно предположить, что яблоко, хренакнувшее великого физика по жбану, было крупное – сорта, скорей всего, «Антоновка», ну, может, и «Гравенштейн», правда, есть еще такой сорт, как «Богатырь», но я не в курсе, растет ли эта культура в Англии. Обозрев осоловелыми глазами поляну вокруг, сплошь усеянную опадышами, как человек неглупый, он, сопоставив все факторы, параметры яблока, размер полученного от соприкосновения с райским плодом шишака на кумполе, а затем еще припомнив, как совсем недавно сам, будучи в дугу, спланировал опавшим листком под крону дерева, господина Ньютона озарило, и тут же, не отходя от плодового дерева, пьяно икнув от возбуждения, великий физик-теоретик вывел формулу всемирного тяготения. Конечно, кто-то сейчас воскликнет: «Как вы смеете?! Что же вы наговариваете напраслину на корифея науки?!» И с пеной у рта начнет доказывать, что, мол, доподлинно известно, что Исаак Ньютон был мужик непьющий, разве что позволял себе иногда, и то по чуть-чуть, и только по большим праздникам, там, на день геолога или на день строителя. Пожалуйста, я вам отвечу и на это: «А почему вы, уважаемые, так уверены в том, что тот день, когда величайший ученый сделал свое