— Хорошо, понял. Разрешите спросить, кто вы?

— Акра Унгего, следователь по особо важным делам. Занимаюсь мятежниками, заговорщиками, диверсантами и прочими нарушителями закона. Теперь вот работаю над делом о мятеже «Алконоста». Вам какой язык понятнее — эсперанто, английский?

— Русский или испанский. В крайнем случае — английский. Эсперанто не хочу. Надоел.

— Good. We will talk in English [Хорошо, побеседуем на английском (англ)]. Имя, фамилия, род занятий, место жительства?

— Мартынов Андрей Александрович, пилот, член команды космического фрегата «Алконост».

— Каким образом и зачем вы прибыли та Теро?

— Про приглашению Императора и президента для переговоров о сотрудничестве.

— Каким способом в покинули столицу?

— Улетел на гирокоптере.

— Один?

— Вместе с солдатом.

— Почему вы так поступили?

— На борту внезапно произошла стычка между вашими супревиро. А улетел с победителем. Не мог же я из принципа спрыгнуть вниз с высоты.

— Это мятеж.

— Это внутренне дело Теро — разборки одних терайа с другими, ия тут ни при чем.

— Где вы очутились, покинув столицу?

— Разумеется, в пустыне, здесь больше ничего нет.

— Давайте конкретнее — вы посетили базу мятежников «Алконост»?

— В пустыне я видел некий разбитый корабль в нерабочем состоянии. Его называли Алконостом.

— Общались вы с теми, кто обитал на борту?

— Очень недолго. Они меня накормили и позволили отдохнуть.

— Кто именно вам помогал? Имена?

— Имена не знаю, лица не запомнил.

— Вот как! Очень плохая память. Вспомните все-таки, что вы делали потом.

— Пытался забрать свою спутницу из дворца и вернуться домой.

— Почему решили прервать миссию?

— Пришлось. Участвовать в политических разборках на Теро нам не поручали.

— Тогда почему вы лично напали на мистера Элфорда и нанесли ему побои?

— Из ревности. Он волочился за мисс Нечаевой, моей невестой.

— Уточните, которую Нечаеву вы имели в виду?

— Евгению Нечаеву, штурмана на земном «Алконосте».

— Понятно, значит, женщину-доппельгангера… — задумчиво пробормотал Унгего. — Кстати, поясните, зачем вы, убегая, держали при себе мистера Элфорда и обращались с ним как с заложником.

— В Оклатеро случился мятеж. У мистера Элфорда выбор был — или оставаться в компании людей, которым он для чего-то нужен, или погибнуть от рук салазаристов.

— Пустые отговорки, — Унгего, ухватившись за ниточку, повеселел. — Показания записаны автоматически. Для начала вам вменят в вину соучастие в похищении президента Теро. Насчет прочего — подумаем, но даже первого обвинения хватит для тяжелых последствий.

— Слушайте, чего вы хотите, Унгего? Избавиться от меня? Так я и сам собирался уйти в Портал. Ваши супервиро мне помешали.

Следователь переменился в лице. Его формальная вежливость исчезла, на блеклом лице проступила гримаса гнева.

— Система, остановить запись беседы… Итак, запись остановлена, а теперь слушайте внимательно. Мы, терайа, хотим жить, но вместо этого умираем от феро. Нам интересно только исцеление, и в этом смысле польза от вас нулевая. Поэтому, ваша жизнь — кусок коровьего дерьма. Или станьте полезным, или вас казнят.

— Если меня отпустят, «Алконост» поможет сделать лекарство.

— «Алконост» никогда нам не поможет. Им выгодно бросить вас на произвол судьбы, дождаться, пока мы все перемрем, а потом захватить Теро! Вы, земляне, такие же хищники, какие все остальные, только еще и лицемеры, поэтому…

Унгего сорвался, он кричал и трясся от ярости.

Мартынов слушал молча, не пытаясь перебивать.

«Nuestra Señora de Luján! [популярное в Аргентине обращение к Мадонне Луханской(исп.)] Этот человек искренне верит, что мы хотим смерти всех терайа. Мне его не переубедить. Может, Вечеров бы справился, но он, бедняга, стынет сейчас в своем стеклянном гробу».

Накричавшись, чиновник умолк, вытащил белоснежный платок и вытер взмокший лоб.

— Ладно, вернемся к практическим вопросам, — снова заговорил он, уже совершенно спокойно. — Для начала, у меня для вас плохая новость. Здешний «Алконост» наконец-то уничтожен армией Теро. Напоследок мятежники разрушили внешнюю часть дворца, увеличив, кстати, и вашу вину. Потом они в основном погибли, но кое-кто успел удрать. Поиск этих сбежавших нам очень даже интересен. Поможете в аресте подполья — останетесь жить..

— Я ничем не могу помочь, потому что не знаю ни сбежавших, ни местных территорий.

— Ничего страшного. Вас можно отпустить под наблюдение, а потом использовать как «живца», как некий центр притяжения для мятежной сволочи.

— Сомневаюсь, что я им интересен. Лучше отпустите Джинни Нечаеву. Зачем мистеру президенту больная женщина?

При упоминании о Дженни Унгего словно бы окаменел, видимо, информация о ней считалась секретной.

— Вы еще не осознали тяжести положения, — устало пробубнил он. — Ладно, поговорим потом, когда осознаете. Охрана! Уведите арестованного.

* * *

Мартынов не знал, сколько часов прошло, не знал, день сейчас наверху или ночь. Он долго не спал, сознание скользило по границе между явью и сном. Рассудок искал выход и не находил его. Потом беспокойство превратилось в полноценную панику, Демиург ударил плечом в дверь камеры, которая, к его удивлению, отворилась.

В конце длинного коридора мерцал свет. Это был фонарь на краю лётного поля. Двигатель’Беркута' уже запустили, Эухенита в кресле штурмана ждала своего пилота.

— Андрей, нам пора, — сказала она, приглашая Мартынова сесть за штурвал.

Вскоре земля исчезла где-то внизу, но звезды не сделались ближе. «Алконост» растаял во тьме, Мартынов тщетно искал взглядом знакомы корпус корабля.

А потому в корпус «Беркута» ударил луч. Разрезанный истребитель распался пополам, Эухенита исчезла, ее непроизнесенное имя застряло у Мартынова в горле. Захваченный притяжением, зажатый между обломками машины, он падал куда-то в ледяной пустоте.

В атмосфере планеты металл перегрелся, обломки распались, и Демиург вспыхнул заживо. Его кожа слезла, мышцы обуглились, однако сознание не исчезло, и ничто не мешало чувствовать боль до самого удара о грунт.

…Мартынов кое-как разлепил веки и понял, что лежит на полу ничком. Кожа, если не считать полученных в драке ожогов, оказалась здоровой, мышцы не тронул огонь.

«Пси-наводка, — понял Демиурги осторожно сел на полу. — Тут или телепат работает, или пси-излучатель. Вот же сволочи, они даже вопросов не задают. Это не допрос с пытками, это просто месть Элфорда».

— Охрана! Ужин будет?

— Сейчас утро, идиото, — донеслось из-за двери.

— Вечером ужина не было.

— Был, ты его не ел.

— Не помню.

— Твоя проблема, парень.

— Вы что, решили меня уморить? Воду хотя бы дадите?

Охранник промолчал, но окошко в двери открылось и в Мартынова полетела запечатанная бутылка. Обожженными руками он открыл ее с трудом, выпил половину и перебрался с пола на матрас.

«Ладно, без паники, — размышлял Мартынов, рассматривая тусклую лампочку и унылый потолок. — От пси-наводки с имитацией смерти не умирают. По крайней мере, я еще жив. Любые внушенные травмы — не настоящие. Как бы терайа ни старались, я все равно очнусь и