Выбравшись из воды, Санек отодрал один экземпляр от подошвы и сунул в приемник биомассы.

Анализатор сообщил, что данная рыбка в своей основе когда-то была обычным карасем. И примерно сорок процентов этого «карася» станет основой для питательной смеси. Что же касается воды в речке, то лучше бы ее не использовать. И радиоктивность выше средней по локации, и содержание вредных для здоровья органических примесей изрядное. Ну нет, так нет. Запаса воды в скафе хватит еще дней на десять, а там что-нибудь да подвернется.

После переправы дело пошло веселее. Сканер обнаружил остатки старой дороги. Что-то вроде бетонки. Потрескавшейся и тоже заросшей, но через эту поросль человек в «шкуре» мог двигаться примерно как обычный человек — в высокой траве.

Так что оставшиеся километры Санек одолел часа за полтора.

Гряда порадовала. Скальные склоны, изрезанные трещинами. Пещер тоже хватало.

Первая подходящая по формату оказалась занята.

Тамошний обитатель, что-то вроде зубастого носорога с кабаньей шерстью, ждать гостей не стал, атаковал заранее. Санек, руки которого были заняты «домашней» зверушкой, на рефлексе ударил лазером как по ноадрону. В прицельную оптику, то есть в глаз. И тут же совершил маневр уклонения.

Правильный выбор. После попадания «носорог» умер. Но продолжал бежать еще секунды четыре и упал, уже уткнувшись башкой в скальный выступ.

Как выяснилось позже, попади Санек в башку или в грудь, толку от лазера было бы существенно меньше.

Зря «носорог» высунулся. Его «дом» Санек забраковал. Пахло в нем так… В общем, как и положено в логове хищника.

Зато примерно через сотню метров нашлось прям-таки идеальное жилище. Узкий вход, в который покойный носорог мог и не протиснуться, а дальше — простор. Метров сто в глубину и примерно столько же в самой широкой части.

А еще вода. Приличный родник в скале, а под ним — естественная чаша примерно метр на метр. Температура: 11,8 градусов. Прохладно. Зато вода почти не фонит.

А вот в самой пещере радиационный фон был даже повыше, чем снаружи. Но в целом тоже некритично.

Еще плюс: лес заканчивался тридцатью метрами ниже. Дальше высокий кустарник, а непосредственно перед входом вообще чисто: голая скала.

В пещере Санек первым делом снял режим маскировки. Энергию стоило экономить. Уже полтора минус. При том, что он не использовал ни движков, ни серьезного оружия.

Затем аккуратно уложил на камни «домашнюю» зверушку, похлопал по костяной морде и успокоил:

— Потерпи. Скоро отпустит.

Похоже, поняла. Закрыла глаза.

Досталось ей прилично, но меньше, чем можно было ожидать. С десяток ран на боках, пара неглубоких укусов на задних лапах. Ну и ухо, само собой. Все раны подсохли и не кровят. Отличная свертываемость у зверушки.

От обработки повреждений Санек, подумав, решил воздержаться. Неизвестно, как подействуют на монстрика его медикаменты. А регенерат тратить жалко. Мало ли как сложится.

Убедившись, что второго выхода из пещеры нет, равно как и посторонних, Санек отправился проверять, как обстоят дела снаружи.

Сканер сразу нашел скопление мелкой живности там, где осталась туша «бегемота». Быстро здесь падаль утилизируют, однако.

Зато пределах двух километров — никого крупнее немецкой овчарки. И вообще ничего техногенного.

Странно. Джинн же «говорил», что тут война технов с биониками или типа того.

Из пещеры донесся новый звук. Поскуливание.

Пройдя внутрь, Санек понял, что зверушку отпускает. Лапы подергиваются. Ей можно посочувствовать. Выход после стана — неприятная штука. Но всяко лучше, чем когда тебя жрут заживо.

Все же хорошо, что раны не кровят. Было бы очень печально, если бы это чудо био-нано-технологий ушло в свою генетическую Валхаллу.

Что-то долго она очухивается. Если стан заканчивается, что уже через пару минут человек приходит в себя. Хотя это же не человек. Может такие монстры дольше восстанавливаются.

— И что же ты за монстряшка такая? — пробормотал Санек.

Вопрос был риторический. Но внешние динамики исправно транслировали его голос за пределы шлема.

Однако на вопрос последовал ответ.

От которого Санек на пару секунд выпал из мироздания.

— Я — охранный киноид-спутник наследной принцессы Евгении Седьмой, солдат! — на отличном русском языке тоненьким голоском маленькой девочки произнесло чудище. — У тебя что, инфобазы удалены? — Короткая пауза. — Что на тебе за броня? Не могу опознать.

Чудище одним движением оказалось на ногах. Будь Санек не в «шкуре», точно шарахнулся бы.

А разумная, как оказалось зверушка, вернее, собачка, если Санек правильно истолковал слово «киноид», продолжала рассуждать. Все тем же тоненьким, плохо сопоставимым с внешностью, голоском.

— Нет, базы должны быть, раз приоритеты сработали и ты реализовал протокол защиты. Анализ готовности, солдат! Доклад по форме один!

Санек ответил не сразу. Зачарованно глядел, как глазах затягиваются раны киноида. Как отваливается черная корка, обнажая розовую кожу, тут же уплотняющуюся, светлеющую и прорастающую короткими серо-зелеными волосками. И ухо, почти открызенное ухо, зарастало и расправлялось, тоже покрываясь шерсткой. Волшебство, однако, не регенерация.

— Была команда «доклад по форме один», солдат! Не слышу! — сердито пискнула бронированная собачка.

— И это вместо спасибо! — укоризненно проговорил Санек.

— Что?

Теперь, похоже, зависло чудище.

Нет, не зависло.

Оно анализировало.

И пришло к логичному выводу:

— Ты кто, солдат? Ты чей? Из какого города?

Забавно. Во время разговора, пасть его (или ее?) не шевелилась. При этом девичий голосок звучал очень четко. Даже эмоционально окрашенно. И сейчас его основной эмоцией была растерянность.

— Я свой собственный, — ответил Санек, опускаясь на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с говорящей чудо-юдой. — Можно сказать, независимый воин. И да, я тебя спас. Потому что мне нужна информация и ты — ее потенциальный источник.

Чудище отпрянуло. Сразу метров на пять. Одним стремительным прыжком. Пасть распахнулась, показав те самые пресловутые иридиевые зубки.

Может все-таки стоит проявить осторожность? Скаф все же не боевой дрон. Его вполне можно повредить механически. Например, кинетическим оружием. Интересно, способно ли воздействие этих челюстей сравниться с разогнанными до тысячи метров в секунду ферромагнитыми элементами?

Хотя нет, не интересно. Совсем не интересно.

Размышляя, Санек параллельно отслеживал состояние чудища. И оно ему не нравилось. Поднявшаяся до сорока двух по цельсию температура говорила о том, что монстряшка с девичьим голосом готовится к нехорошему.