Про маму информации было больше. Ей действительно выплатили деньги за мою смерть, и они оказались очень кстати, потому что как раз тогда она оказалась без финансовой поддержки отчима. Судилась с его родственниками за имущество, но суд проиграла и осталась с малолетним ребенком буквально на улице. Потом ее какое-то время поддерживал фонд ветеранов ЦИР. Умерла в возрасте пятидесяти трех лет в результате ДТП.

На приложенной фотографии она выглядела сильно постаревшей и усталой.

Я, конечно, понимал, что ее уже давно нет, но все равно на душе стало как-то тоскливо.

Самым объемным оказалось дело моего брата. Он родился, когда я был уже взрослым, и учитывая специфику взаимоотношений внутри моей семьи я его едва знал.

Белов Анатолий Викторович. Закончил школу с отличием. Поступил в институт информационных технологий. Окончил с отличием. Поступил на работу в…

Вот тут я перечитал несколько раз.

Мой брат работал в «Белой Короне». Дослужился до начальника отдела по разработке и внедрению интеллектуальных ядер и в возрасте шестидесяти двух лет выиграл международный научный грант, за что «Белая Корона» в качестве награды оплатила ему репликацию. Данилевский не поскупился на фотографии — вот Белов пожимает руку Никитину. Вот он в костюме на научном симпозиуме. Вот — с супругой под руку на фоне Эйфелевой башни.

Дальше Белов Анатолий Викторович перешел работать в научно-экспериментальный институт «Белой Короны», и его дальнейшая карьера оказалась под грифом секретности.

Единственное, что было известно — в данный момент он жил в Санкт-Петербурге и продолжал работать в той организации, которой служил всю жизнь.

Другими словами, мой брат был жив. И прямо сейчас работал на моего личного врага.

Пока я соображал, по каким полкам в голове разложить всю эту информацию и что с ней делать дальше, в дверь энергично постучали.

Лекса заворчала, пытаясь спрятать голову под подушку.

Я стремительно поднялся к двери, собираясь надавать по ушам очередному недовольному соседу, но на пороге с изумлением увидел Тень.

— А ты здесь откуда?..

— Штальман срочно вызывает к себе свою дочь, — коротко сказал он вполголоса.

Лекса мгновенно очнулась. Подтянув одеяло повыше, села на кровати.

— А что случилось-то? — спросила она. — И как ты нас нашел?

Я озадаченно отступил в сторону, пропуская Тень Повешенного внутрь.

— После ваших приключений с юрками господин Штальман нанял целый штат дистанционных телохранителей, которые всегда присматривают за вами, — ответил ей Тень. — Так что ваш отец теперь всегда в курсе, где вы.

— Андрей, какая гадость!.. — возмущенно сморщила нос Лекса.

— Все это сейчас не имеет никакого значения, — отчеканил тот, прерывая волну ее возмущения. — Господин Штальман велел передать вам, чтобы вы безотлагательно ехали к нему в старую резиденцию. Никакими устройствами не пользоваться, сообщений не оставлять, инфономик отключить.

Обернувшись на Лексу, я увидел, как она побледнела и мгновенно стала сосредоточенной и серьезной.

— Я все поняла. Отвернись, я сейчас оденусь.

— Лучше подожду в коридоре, так будет удобней.

Он развернулся и вышел из комнаты.

Глава 19

Точка кипения

Когда за Тенью закрылась дверь, я добрую минуту молча наблюдал, как Лекса мечется по комнате — то в поисках платья, то в поисках зеркала, задевая мебель и роняя сумочку каждый раз, когда ей было нужно что-то оттуда достать.

— Ничего не хочешь мне объяснить? — негромко спросил я, неторопливо надевая поверх футболки плечевую кобуру.

— Мне бы самой кто объяснил, — пробормотала Лекса, безжалостно шоркая колючей расческой взлохмаченные волосы. — В последний раз отец вызывал меня в старую резиденцию, когда убили деда. Перед этим — когда на город вдруг поперли сотни юрок, и Москва была закрыта для въезда и выезда в течении недели, официально — в связи с неблагоприятными погодными условиями в пустошах. А еще раньше… — она опустилась на колени и принялась шарить руками под койкой, пытаясь найти вторую туфлю. — когда умирала моя мама. Как сейчас помню. Шел урок внеклассного чтения, и я должна была рассказывать про «Сказку о стойком оловянном солдатике». А на улице шел снег.

Я кивнул.

— Понял.

Забрался в коробку с патронами, разложил по карманам. Надел поясной ремень с кобурой и ножом. Снял со стула плотную рубашку с карманами. Сунул в нагрудный свой смартфон.

Черт, вся жизнь по рюкзакам и кармашкам.

— И что ты, интересно, понял? — резко отозвалась Лекса, отыскав, наконец, пропажу.

— Что я тебя провожу.

Она нервно фыркнула.

— За ручку, если что, подержишь?

— Нет, этого я как раз не умею. А вот убедиться, что ты добралась до места и в безопасности, будет не лишним.

Лекса подошла ко мне и обняла — крепко, быстро.

— Тогда поехали.

Тень смерил нас озадаченным взглядом, но вопросов задавать не стал.

Сбежав по лестнице вниз, мы трое сели в неприметную серую машину с мятым крылом и тонированными стеклами.

И тронулись в путь.

Утро еще только началось. Пустые тротуары, посветлевшее небо, редкий свет в окнах домов.

— Нам далеко ехать? — спросил я Тень, пока машина качала нас по рытвинам и ухабам моего квартала.

Тот кивнул.

— Считай, через весь город. Но дороги пока полупустые, так что доедем часа за два.

Вырвавшись, наконец, на проспект, он прибавил газу, и машина с гудением рванула вперед, обгоняя немногочисленных попутчиков.

Но на выезде из района трафик вдруг встал.

Тень притормозил, барабаня пальцами по рулю. Двигатель работал на холостых, а мы с Лексой высунулись в открытые окна, пытаясь разглядеть, в чем там дело. Раздался нетерпеливый гудок застрявшего прямо перед нами такси. Ему ответил нервным прерывистым звуком ранний желтый автобус с десятком прильнувших к окнам пассажиров — судя по всему, рабочих какого-то предприятия.

— Что это еще за пробка в шесть утра? — раздраженно выпалила Лекса.

Позади нас начал подпирать какой-то драндулет, похожий на старый башмак. Тень решительно развернулся под его возмущенное гудение и на перекрестке погнал в объезд. Над нами в сторону центра пронеслась небольшая стайка дронов.

— Какая-то авария, что ли? — пробормотал я себе под нос.

Тень не ответил. Прибавив ходу, мы нырнули в тоннель, куда уже начинали стекаться другие машины. Пролетев под желтыми фонарями, мы вынырнули на разъезд, и обнаружили, что дорога в центр перекрыта. За щитами с красными светоотражающими