Картошка была восхитительна. Похрустывала на зубах, а внутри — нежнейшая! Шкварки приятно обволакивали рот солоновато-жирным привкусом. Когда жирности становилось слишком много, её отлично сбивали малосольные огурцы.

Умяв свой кулёк, я залпом выпил тархун и рухнул в прохладную траву, закинув руки за голову.

— Федька. А кто крышует охотников? — озвучил я мысль, которая ранее не приходила мне в голову.

— Хе! Гвоздя никто не крышует, — принялся объяснять Фёдор. — Мужик суровый, с ним никто не станет яйцами меряться. Сколько ни меряйся, всё равно проиграешь. Ты же понимаешь, шпана это шпана, а вот охотники это, считай, частная армия. Против таких не повоюешь.

От слов Воробья стало тепло на душе. Я сделал правильный выбор. Да и не хочу я заниматься криминалом. Не моё это.

Федька допил тархун и, выпустив громкую отрыжку, сказал:

— Я вот хочу к Железнодорожникам, там вся сила, — он ткнул пальцем в небо, — Промышленность такая тема, которая будет двигать прогресс тысячелетиями! Я поэтому и записался на турнир. Железнодорожники частенько там толковых ребят примечают и к себе зовут.

— А не думал к охотникам податься? — прищурился я.

— Я? К охотникам? Ха-ха-ха! — зашёлся в смехе Воробей. — Да ты видел меня-то? Я с людьми не могу справиться, куда мне против тварей тягаться? Нет, Владимир, мне так высоко никогда не летать.

— А ты пробовал? — спросил я, смотря на звёзды.

— Да чё тут пробовать, я знаю, — отмахнулся Федька и, сорвав травинку, запихнул её в зубы.

Позади послышались шаги. Приближалась группа из шести человек, по крайней мере столько я насчитал по звуку. Заметив нас, один из толпы свистнул.

— Вы чё тут трётесь? — каркнул голос, явно настроенный на конфликт.

* * *

Ломбард Измаила Шульмана

— Какой замечательный экземпляр, — бубнил себе под нос Шульман, разглядывая золотой браслет, инкрустированный опалами. — Ого! Даже клеймо есть. Так-с, посмотрим.

Он окунул браслет в прозрачный раствор, который тут же начал бурлить, растворяя всю грязь.

— Ничего себе! Изготовил сам Левшов? Красота! — воскликнул он. — Это добавит к стоимости минимум пять тысяч.

Дверь в ломбард открылась, и внутрь вошёл мужчина средних лет. Серый костюм, чёрные ботинки и белая рубаха. Внешность вошедшего оказалась настолько непримечательной, что Шульману даже не за что было зацепиться взглядом.

Это немало удивило владельца ломбарда. Обычно видя посетителя, он сразу мог понять, к какому классу принадлежит человек. Стоит ли с ним торговаться? Не выкинет ли чего дурного? И так далее. А сейчас перед ним стоял мужчина, которому можно было прилепить только один ярлык — обычный.

Шульман повторно осмотрел гостя и понял, что изучение браслета его привлекает куда больше, чем беседа с незнакомцем.

— Я уже закрываюсь, — пробурчал он. — Приходите завтра.

— У меня к вам пара вопросов. Это не займёт много времени, — сказал мужчина, как будто не слышал слов Шульмана.

— Прошу вас покинуть помещение и пристально изучить вывеску. На ней написано «ломбард», а не «справочная», — недовольно буркнул Шульман, и поправив очки, продолжил смотреть на браслет.

— Я знаю, куда пришел, — спокойным тоном сказал мужчина и улыбнулся. — Скажите, к вам не приходили в последнее время необычные люди? Может, рассказывали что-то странное или продавали? Меня преимущественно интересует молодёжь. Возраст от шестнадцати до двадцати пяти лет.

— А я ещё раз вам говорю. У меня здесь не справочная. К тому же личности моих клиентов конфиденциальны, и я не вправе их разглашать. Как понимаете, мне не нужны проблемы. Уходите, пока я не позвонил заводчанам, — теряя терпение, сказал Шульман и спрятал браслет под стол, понимая, что назревает конфликт.

— Заводчанам? И что они сделают? Произведут какие-нибудь запчасти? — добродушно усмехнулся мужчина. — Мне это ни к чему. Ответьте на вопрос и я уйду.

— Я вижу, вы не местный. Так я поясню. Заводчане, они же Железнодорожники, крышуют мой ломбард, и если вам дороги зубы, то выметайтесь отсюда подобру-поздорову, — сказал Измаил, поправив очки.

Но собеседник его не слушал и продолжал как попугай твердить одно и то же:

— Ответьте на вопрос и я уйду.

Шульман нащупал под столом пистолет и рывком вытащил его, наставив на гостя.

— Проваливай. У тебя три секунды, после я спущу курок, — прорычал он.

— Это ваш выбор, — смиренно сказал гость.

Дальше произошло то, чему Шульман не мог дать объяснения. Вот мужчина стоял во входных дверях, а в следующее мгновение его силуэт размылся, и он оказался за спиной владельца ломбарда.

Рука гостя стальной хваткой вцепилась в предплечье Измаила и вывернула его за спину, отчего тот выронил пистолет. Железяка звякнула и покатилась по полу, а лицо Шульмана врезалось прямо в столешницу. Кровь потекла из разбитого носа, а по стёклам очков побежала сеточка трещин.

— Что вы делаете⁈ Я вызову полицию! — взвизгнул торговец, понимая, что дело пахнет жареным.

— Ответьте на мой вопрос и я уйду, — настойчиво твердил незнакомец, всё сильнее выкручивая руку.

— Вы понимаете, что у меня ломбард⁈ Я только и делаю, что работаю со странными личностями! — выкрикнул Шульман.

— В ваших словах нет конкретики, — сухо сказал мужчина и потянул руку так, что плечевой сустав заскрипел, а связки натянулись, причиняя Измаилу нестерпимую боль.

— А-а-а!!! — закричал торговец, с надеждой смотря на дверь. Вдруг кто-то из Железнодорожников по воле случая окажется рядом и сможет спасти его? Но, к сожалению, спасения не было.

— У вас одна минута, — так же спокойно произнёс незнакомец. — После этого ваша правая рука выйдет из строя, оставив вас калекой на всю жизнь. Время пошло.

— Я не… Я не знаю… — мычал Измаил, судорожно вспоминая, кто к нему заходил в последнее время. — Игорь Шмыга принёс картину, но я её уже продал.

— Он местный? — спросил незнакомец.

— Да! Да! Живёт на Заречном переулке, — выпалил он, надеясь на то, что нащупал нужное воспоминание.

— Не интересует. Нужны незнакомцы. Кто ещё? — спросил гость, немного ослабив хватку.

— Был один парень! Принёс на продажу золотой песок! Точно! Это он вам нужен! — радостно проскулил Измаил. — На вид восемнадцать, чёрные волосы, колючий взгляд. Хитрый как лис! Он потом ещё пару кинжалов продал и кольцо.

Торговец выдал всё, что знал, лишь