Глава 18

Разноглазая

Лекса пахла чем-то цветочным, жизнерадостным, пронзительно женским — духами, весной, молодостью.

— В смысле? Зачем ты меня ждала и с чего вдруг решила, что сможешь найти меня здесь? — спросил я, пытаясь отодвинуть девушку от себя.

Подняв глаза, я увидел, как Тень Повешенного, заинтересованно поднявшись из-за стола, подошел к перилам балкона…

Черт, как все не вовремя!

Пытаясь освободиться от Лексы, я нечаянно скользнул ладонью по ее спине…

Совершенно голой. До самой поясницы.

Рука как магнитом прилипла к обнаженному девичьему телу.

А Лекса тем временем, не размыкая объятий, чуть прогнулась назад, чтобы увидеть мое лицо, и от этого движения ее живот и бедра прижались ко мне чуть сильнее.

Во мне сразу такое напряжение шевельнулось, будто в ее стройном теле таилась целая электростанция, а наши разъемы внезапно совпали.

Глядя на меня в упор, Лекса спросила:

— В смысле? Я же сама назначила тебе это место и время. Ужин в «Небе», в воскресенье. Разве ты не ко мне пришел? — ее светло-карий глаз угрожающе прищурился.

При этом Тень на своем балконе уже скалился во все лицо, наблюдая за сценой с беспардонностью театрального зрителя. И явно наслаждался моментом.

Да блин!..

А ведь она действительно что-то кричала мне про «Небо», когда мы расставались…

Сколько времени прошло с того момента?..

— Подожди, ты хочешь сказать, что караулишь меня здесь каждое воскресенье?..

— А ты про это напрочь забыл, да?

Ее руки резко соскользнули с моей шеи, обрывая электроконтакт. Глаза обиженно и злобно сверкнули.

— Вали, куда шел! — бросила она, тряхнула волосами и решительно шагнула в сторону, явно намереваясь уйти.

Я поймал ее за руку. Не глядя, не поворачивая головы. И даже не давая себе отчета, зачем вообще это делаю.

И когда эти нежные пальчики попали мне в ладонь, электричество потекло по жилам с новой силой, отзываясь мурашками по коже и горячей пульсацией в тех местах, которыми я вообще-то не имею обыкновения думать.

Но молодая кровь шумела в висках, напоминая, что я — не дерево, не машина для выживания или убийства, и не стократно перерожденный старпёр. А здоровый мужчина двадцати трех лет, соблюдающий вынужденный целибат уже больше года. К которому только что всем телом прижималась красивая девчонка.

Идти куда шел?

Да хрен тебе.

Резким движением я притянул ее к себе, ощутив всем телом внезапный вздох, вырвавшийся из её груди. Наши тела снова соприкоснулись — теперь уже безо всяких случайностей.

А мимо нас проходили официантки с подносами и новые посетители…

В жопу все дела. Не сегодня.

Пальцы Лексы вцепились в мой ремень, будто она не могла решить, оттолкнуть или притянуть меня ещё ближе.

— Куда я шел, уже не важно, — сказал я, прилипая к ее голой спине обеими ладонями, как наглый геккон. — Поскольку только что я внезапно для себя обнаружил, что обнимать тебя мне нравится больше.

В голове зазвучал голос помощника:

«Вам пришло новое сообщение от Тень Повешенного. Прочитать?»

«Да», — мысленно ответил я.

«Продолжайте, не стесняйтесь. Смеющийся смайлик. В следующий раз поговорим. Хорошего вечера. Подмигивающий смайлик.»

Чувствую, мне еще придется немало смайликов от него получить…

Официантка с подносом, протискиваясь мимо, кокетливо прикрыла глаза и приглушенным голосом проговорила в нашу сторону:

— Может быть, вам было бы удобней в более приватной обстановке? У нас есть уютные номера на втором этаже… — показала она ключ в своей руке.

Я немного ослабил хватку. Вопросительно посмотрел на Лексу, давая ей последний шанс сбежать.

Лекса на мгновение с серьезным видом наморщила лоб, изображая глубокомысленное размышление, а потом рассмеялась, выхватила у официантки ключ и за руку потащила меня к бару.

— Ты будешь ром или вискарь? — крикнула она мне, протолкнувшись за стойку мимо обалдевшего молодого бармена, отмеряющего ингредиенты коктейля в стакан. — Чувак, ты водку мимо льешь!..

— Девушка, сюда нельзя! — всплеснул он руками.

— Да щас, стратегический объект, что ли? — фыркнула она, снимая с полки бутылку дорогого виски.

Бармен охнул, но тут его придержал за плечо более старший коллега.

— Запиши на мой счет! — крикнула старшему Лекса, и, вынырнув из-за бара, снова схватила меня за руку. — Все, я на месте!..

Вкус виски я так и не смог толком разобрать. Лекса трещала, что это какой-то особый сорт, будто нам обоим было до этого дело. Преодолев длинную лестницу и коридор с громкой музыкой, льющейся из динамиков под потолком, мы, наконец, остались одни.

Дверь закрылась с мягким щелчком. Лекса прислонилась к стене, ее грудь быстро вздымалась. В полумраке комнаты ее глаза казались еще темнее.

— Ну что, герой, — её голос дрожал, но не от неуверенности. Скорее, от предвкушения. — Покажешь мне себя настоящего?

Я шагнул ближе, притянул за талию к себе поближе.

— Это как? Скинуть человеческую шкуру и предстать, наконец, рептилоидом?

Лекса тихо рассмеялась.

— Дурак, я же пыталась сказать…

Договорить она не успела, потому что я подхватил ее на руки и уронил на кровать.

Бутылка с жалобным звоном выскользнула из руки Лексы.

Где-то за окном мерцали фонари. Где-то там, далеко, госпожа Селиверстова строила новые планы. Данилевский вел очередное сражение в какой-нибудь богатой гостиной. Братки с автоматами откачивали своих раненых измененных, а их хозяин, кем бы он не был, продумывал следующий ход.

Но здесь, в этой комнате, существовал только этот момент — горячий, неистовый, лишенный всякой логики.

Постель мы разворотили знатно. Заодно я понял, зачем в коридоре нужна музыка — чтобы соседи по комнатам не сбивали друг друга с нужного ритма. Из четырех подушек на кровати осталась только одна, и мы оба лежали на ней соприкасаясь головами, потому что искать еще одну на полу не было ни желания, ни сил. Простынь тоже валялась где-то там.

В теле царила счастливая ватная легкость. И тишина.

Но оставаться в «Небе» после приключения на парковке мне казалось неправильным.

Не хватало еще, чтобы кто-нибудь прямо сюда вломился.

Осторожно вытащив руку из-под Лексы, я поднялся и осмотрелся вокруг, пытаясь найти свою одежду.

— Тебе пора? — сонным голосом спросила девушка.

— Да. Трудовые будни зовут.

— А ты не можешь их заткнуть до утра? — протянула Лекса, потягиваясь. — Пить хочется… Ты бросишь меня здесь умирать от жажды?

— Все еще хуже, — усмехнулся я. — Мне бы хотелось, чтобы ты