Так что, к примеру, как правильно передавать координаты целей, я понял с первого раза. Там всё просто. В космосе есть три оси ординат. Х, У, Z. Как и с абсолютным ориентированием в системе, так и в боевом, за ноль берётся объект. В абсолютном произвольный (звезда или любая точка в системе — это когда-то Арина Морозова рассказывала), а в боевом берётся объект атаки. Вражеский корабль то есть.

Он принимается за ноль, а векторы атаки обозначаются направлениями по координатам трёх осей. Если значение положительное, то передаём его, как есть. Если отрицательное, то не говорим минус, а говорим ноль, а потом значение. Передаются сразу все три. X,Y,Z. Именно в таком порядке. Например: 15, 012, 44. Это будет точка, с которой тебя просят зайти на атаку, и двинуться к нулю (то есть к вражескому кораблю).

Всё выглядит так, если упрощённо объяснять. На самом деле имеются нюансы, и много. Но и они не шибко сложные. Дольше просто рассказывать о них, а так, все логично и понятно.

Вот и выходило, что все эти нюансы я схватывал на лету, а Мариса, да и Пол, да и все остальные, если честно, постоянно забывали и путались. Они нуждались в постоянной практике. В десятках, сотнях часов повторений и нарабатываний навыков. А все потому, что индекс развития у них не выше девяти. И это у Роджерса. У Марисы вообще семь. Они все обычные люди.

Так что я видел разницу между нами и гражданскими, и не гордился собой, а наоборот, ещё глубже стал понимать, зачем мы, морпехи, нужны. Сильнее проникся своим предназначением защищать их. А ещё я их всех уважал. Несмотря на такую разницу в развитии внутренней силы, они полезли в открытый космос, в сомнительное мероприятие. Это были смелые, храбрые, самоотверженные Люди. Прямо так, с большой буквы.

Но это не отменяло того, что планировать дальнейшую поездку я должен был с оглядкой на их защиту. И я делал это. Всё, что мог. А чего не мог, тому старался научиться или создать условия для возможности. Кстати, говоря о возможностях, а вот и Клим зашёл в рубку. Надо сделать вид, что я крайне занят.

— Ростислав, Ростислав, что вообще происходит, почему… — Клим ворвался на мостик и замер, — а что здесь происходит?

— Тсс, — приложил я палец к губам, потому что остальные сделали вид, будто не замечают Разумовского младшего. Буквально все сосредоточились за пультами управления и, даже, голов не поднимали. С недавних пор Клима на борту не любили и не уважали. — Не видишь, у нас тут учения на симуляторе.

— Это зачем? — проходя ко мне и осматриваясь, удивился Клим.

— Приедем домой, корабль и всё, что на нём, останется общине, — пожал я плечами, — должны же они уметь с этим управляться. А тут и мы в качестве консультантов имеемся. Пользуются возможностью.

— Ну да, ты тот ещё консультант по части космического боя на кораблях, — хмыкнул Клим.

— Ты об этом поговорить хотел? — нахмурился я.

— А? Нет, — Клим встрепенулся, и в его голосе вновь появилось возмущение, — что это такое, Ростислав? Почему твои люди уже третий час таскаются за мной?

Он обернулся и указал на Гадела с Феймахером. Ребята в полном доспехе замерли за его спиной и держали в руках древние калаши.

— Час назад были одни, два часа назад другие, сейчас вот эти, — он заводился все больше и больше, мужики в рубке уже с трудом сдерживали себя, чтобы не повернуться к нему. Косились украдкой. — Они даже устроили передо мной показательный спарринг. Ростислав, ты, что, — Клим набрал в грудь воздуха и рубанул ладонью по воздуху, — следишь за мной? Не доверяешь и приказал контролировать каждый мой шаг?

Так-то он прав. Я ему не доверял. Но я идиот, что ли, признаваться в этом? Да и ребята к нему приставлены не за этим.

— Так не пойдёт Ростислав, знаешь что? Я думал мы друзья, а ты….

— Тише, тише, Климушка, — поспешил я его прервать и повернулся к нему всем корпусом. — Это не то, что ты думаешь.

— Да? А что же?

— Это учения, дружище, — улыбнулся я, как можно радушнее.

— Учения? — удивился Клим и по его лицу пошли красные пятна, — какие ещё учения? По слежке за мной.?

— По твоей охране.

— Какой ещё охране? — сбился он с гневной тирады, громко выпустив набранный в грудь воздух. — От кого меня тут охранять?

— Понимаешь, — я приобнял его за плечи и повёл из рубки, — мы всю дорогу отрабатывали штурм и оборону корабля, катера, различных отсеков.

Дверь в коридор открылась, мы покинули мостик, а я продолжал:

— Постоянно тренировались, и это набило нам оскомину, понимаешь, — я жестикулировал второй рукой, а в голос добавил как можно больше проникновенности. — И я подумал, а чего ещё мы не умеем? И понял, что у нас плохо с охраной биологических объектов. Ну, не учились мы на телохранителей, понимаешь? Вот и решили тренироваться в этом направлении, а ты идеальная фигура для охраны. Лицо высокопоставленное, что верхушка вековой елки. И важное, как шишка от неё же.

— Да? — удивлённо пробормотал Клим, мой спич явно сбил его с толку. — Ну, хорошо, но у вас глупая тренировка получается. Они, — он снова махнул на бойцов, которые шли сзади, — просто таскаются за мной и мешаются. Охранять то не от кого.

— Как же не от кого? — наигранно возмутился я, — от убийц охраняют, от тех, кто хочет тебя убить.

— Ростик, ты, вроде, лейтенант, а несёшь такую чушь, — покачала головой Клим, а тон его принял покровительственные нотки. — От каких убийц? Мы же на корабле, тут все свои.

— Ну, как тебе объяснить, — я замялся, подбирая слова, — видишь ли, одна часть отряда тебя охраняет, а другая пытается убить. Вот.

— Чего? — Глаза у Разумовского чуть из орбит не выпрыгнули.

— Того, — пожал я плечами, — это тоже тренировка. Устранять должностных лиц мы тоже не умеем, надо учиться. И вообще, ты уже видел нападающих, — я покрутил ладонью в воздухе. — Сам же сказал, что ребята устроили показательный спарринг. А на самом деле, они защитили тебя от нападения, вот, что это было.

— Чего? Да ты охренел⁈

— Только не устраивай драму, — поморщился я, — кого ещё я мог выбрать? Ты единственная кандидатура. Если парни не справятся с защитой, то ты, хотя бы, сможешь индексом оборониться