— А ты, стало быть, это исправил?..

— Ну я же экзорцист…

— Мхм… — я поджал губы и уставше-безразличными глазами продолжал на него смотреть, — Ясно…

Ай, знаете, даже комментировать не буду. И уж тем более не копаться, как у него это вообще выходит.

Решил проблему? Ну и славно! Ведь главное…

Все операции были успешно закрыты. И все мы снова в сборе — в нашем личном кабинете.

В кабинете, где три гномика были подвешены за ноги и висели на вешалке. Где голова вурдалака стояла на трофейной полке, и где призрак… призрак тоже изгнан не был — тоже, скажем так, стал трофеем!

Абсолютный успех в первый же день работы!

И сегодня — мы это празднуем.

— Миша, Мища смотри! — Суви, не сдерживая булочную радость, даже не постеснялась обнять мою руку, указывая на голову вурдалака, — Лёша его вычислил так точно, а я его вщух! Голову с плеч!

— Ты молоде-е-ец, — растаял я от её улыбки, ощущая теплоту её ручек и прижатого тельца.

Голова вурдалака водила глазами. Да, Барон тоже на приколе у нас, и упокоил только тело — живая голова людоеда теперь у нас буквально трофей в банке и утилизатор органических отходов. И нет, моральных мук он не испытывает, защитников прав нежити звать не нужно — у него нет разума, это просто считай что программа по поеданию плоти.

Лёша же с интересом разглядывал как раз моих гномиков.

Ох, эти гномики… видел бы он их сутки назад — они бы так покладисто не висели и не молчали. Впрочем, как им говорить с таким набитым е… кхм, лицом? Оно у них как после пчелиного роя опухло! Как в пчелиной войне побывали! Да, уж шибко они любят языком молоть. Приходилось знакомить их со стенами и моим коленом!

Изгонять, кстати, снова не стали — они весьма полезные для одного моего дела, потом заберу.

Ну и призрак плачущей женщины… ну тут без комментариев. Я мужчина простой, если женщина не плачет и довольна — кто я такой, чтобы судить. Женщин мы тут любим всяких, даже без нижней части и мёртвых.

Странно прозвучало…

Забавно, кстати, что при ФЕНОМЕНАЛЬНОМ успехе, мы по факту не выполнили ни одну задачу — мы ваще никого не изгнали, лол.

— Хэй-хэй-хэй! Кого это я вижу⁈ Да это же лучшие борцуны со злом в этой чёртовой шарашке! — и в кабинет врывается Барон, — Еб*ть-колотить, и ни одного не убили! Ха-ха, вот это мы конченные! Поэтому… отмечаем!

— Ура-а-а! — и мы все тут же поддержали настроение.

А настроение было у всех.

Мы. Просто. КРУТЫЫЕЕЕЕЕ!

Уо-о-о-о-о! Сраные дети, которые несмотря на косые взгляды за день сделали больше, чем все комитеты за год! Мы спасли от травм парочку в парке, мы избавили девчонок от бессонных страшных ночей, и буквально исправили ход мыслей дисциплинарного комитета!

За сутки! И все это видели! Абсолютно все знают, что это бы МЫ! Мы! Мы, мы, МЫЫЫЫ! Самый крутой и отбитый чёртов новый комитет!

— Я отпросил вас с математики. Весь урок — отмечаем! — объявил Барон.

— Уо-о-о! — мы все замахали руками.

Проставлялся Барон, так что он быстро завалил весь большой стол вкусняшками, стаканчиками, едой и напитками. Туда же с грохотом упал целый ящик бухла! Ну, тот самый ящик, в которых бутылки изначально поставляют в магазин.

— Это что, алкоголь⁈ — ахнул Лёша, — Ну нам же нельзя!

— Я знаю. Это мне.

Неделя началась, господа, просто отменно.

Мы все веселились, обсуждали наши случаи. Призрак с интересом наблюдала за праздником, на гномиков барон вылил по рюмке рома, на что те расплакались от счастья, и даже вурдалаку мы засунули куриную ножку в щёлкающую пасть.

Это… был прекрасный день.

Да и не могу не сказать, что для меня он был прекрасен вдвойне — ведь практически весь час я… жамкался с Суви.

Когда она обняла меня за руку, я уверен, она так же и проверяла реакцию всех вокруг. И, быть может, кого-то это и смутило, но никто совершенно не подал вида.

Все они принимают, что мы можем стать парочкой и можем флиртовать.

Так же, как и я. Один в один как с Катей. Приняв этот знак флирта — я дал согласие, и значит мы оба не против — мы оба принимаем, что будем сближаться и дальше. Это взаимно, а значит… можно не стеснять продолжать.

И потому, пусть мы и расходились время от времени, но по итогу всё равно заканчивали вместе — то на диванчике поболтаем, то к окошку отойдём, то сядем очень близко.

Особенно активно сердце у меня билось, когда мы снова сели на диванчик, и я случайно опустил руку… коснувшись мизинчиком мизинчика Суви.

И мы их не убрали.

Прямо у всех на глазах, нагло и бесстыдно… мы держались мизинчиками! Уо-о-о-о! Мы такие извращенцы! Перед нами люди! И они даже не знают, что мы сидим рядом и обвили наши пальчики! Да мы прямо почти как парочка! И мы это не обговаривали, но как-то тайно обоюдно приняли!

Короче… эх, этот день — один из лучших.

И что вообще его способно испортить?

*Тук-тук-тук*

Раздаётся стук в дверь. В кабинете, кстати, играла музыка, но стучали настойчиво, так что мы услышали. Особенно я.

Мы все хмуримся поворачиваемся, и Барон решает открыть.

На пороге стояла Катя.

— Ох ё-ё-ёп… — пробормотал Суббота, — Только не ты…

ОЧЕНЬ хмурая Катя внимательно осмотрела всех нас, медленно провела глазами вдоль кабинета, остановилась на мне и Суви, на жующей куриную ножку голове вурдалака, и под конец уставилась на призрака.

— То есть вот даже ЕЙ можно, а мне нет⁈ — указывает она на мёртвую женщину, топая ножкой — Вы что, угараете⁈ Что у вас тут происходит⁈

Ах, да… Катя…

Она же прям сильно дулась, когда мы обсуждали все операции. И никакие доводы, что мы ну буквально её принять не можем, потому что просто нет места — её не сдували.

И я всё думал, когда этот белобрысый красивый шарик с острыми зелёными глазами лопнет? Когда бомбанёт?

Ну вот.

— Я всё знаю, и про гномиков, и про вурдалака, как его Суви порезала. Я тоже хочу! — продолжала шипеть змея, — Я бы вообще