Наверняка, при других обстоятельствах и в другом месте, в моем то присутствии, Кречет не допустил бы подобного нарушения субординации. Даже со стороны такого ветерана, как сержант. Но сейчас… Сейчас он лишь скользнул по мне крайне задумчивым взглядом и повернулся к летящему за нами по воздушным волнам кораблю.

— Сейчас снова пальнет, — предупредил он, напрягаясь. — Молите своих богов, чтобы «Икар» не подвёл… Ты знаешь, в честь кого назван наш корабль, Бестужев?

Бууум!!!

Шум лопнувшего воздуха, дьявольский дикий свет пронзающего небо чугунного ядра, стон взвывшей силовой установки и отчаянный скрип корабельных снастей…

Невероятный крен нашего корабля, едва не лёгшего левым бортом прямо на пышное, раздутое облако, словно на взбитую, манящую перину. Под нашими ногами заскользила наклонившаяся палуба, мы крепче вцепились в железные поручни ограждения. Пронесло! Ядро исчезло вдалеке, нырнув в растянувшуюся на нашем пути чёрную дождливую тучу.

Через несколько мгновений в эту тучу влетели мы, и словно оказались в размазанном по воздуху серо-белом киселе, попав в густой туман. Сразу же стало еще холодней, наш корабль покрылся капельками влаги, запахло свежестью и озоном. А дирижабль начал вилять из стороны в сторону, а затем и вовсе резко набирать высоту.

— Знаю, капитан! — прокричал я, выпрямляясь. — Я знаю легенду об Икаре!

В моих же глазах гигантский Часовой приобрёл ещё больше веса. Он не только был силен, ловок и отважен, но отличался острым умом и мог похвастаться немалыми знаниями. Икар! В этом мире, если допустить, что это всё же мой мир, но переживший три тысячи лет назад чудовищный Катаклизм, разве могли ещё остаться люди, которые точно знали, откуда им достались легенды и древние предания? Из какой тьмы веков, и что они означают? Как видно, капитан лютоградского Корпуса Часовых был одним из этих немногих.

— Тысячи лет назад в одной древней, давно не существующей стране жил парень по имени Икар. Он хотел свободы и сделал себе крылья, — начал Кречет, с удивлением поглядывая на меня, а я подхватил:

— Но он не послушал более умных людей. Поднялся слишком высоко к солнцу, которое обожгло его крылья, упал и погиб.

— Ты продолжаешь меня поражать, Бестужев, — внезапно захохотал Кречет и с направленной на всю нечисть мира злостью крикнул: — Но мы не сгорим, обещаю!

Корнедуб с досадой плюнул нам под ноги и проворчал:

— Нашли время друг дружке сказочки рассказывать! Лучше гляньте, что творится! Этот ублюдок, кажется, отстал, не иначе как потерял нас в этой туче!

Мы огляделись. Так и было. Туча оказалась просто огромной и мы утонули в её сыром туманном чреве, как камушек, брошенный в глубокую лужу. Надеюсь, эта туча тянется до самой границы Северных земель. А там… Там нас уж точно не догонят.

Туча закончилась всё же раньше, чем можно было в нашем случае рассчитывать. Но зато дала нам неплохую фору и сэкономила драгоценное время. Пройдя ее насквозь, мы вывалились с другой стороны и начали идти на снижение. Я подбежал к носовой части обзорной палубы. Внизу стала проглядываться далёкая полоса чернеющей земли, отсюда кажущиеся маленькими росточками деревья раскинувшегося леса.

Удалось! Мы почти достигли приграничья. За этим лесом начиналась земля людей, земля моего Рода, земля Императора Константина.

Чуть позже, когда мы уже шли на небольшой высоте и граница приближалась с каждым ударом сердца, а огромная чёрная туча осталась далеко позади, из неё вывалился изувеченный, наполненный злобной уродливой магией корабль-призрак. И сразу же устремился за нами, снова садясь на хвост.

— Успеем, успеем! — Кречет так же подбежал к носовой части палубы. — Должны успеть. Мы уже, можно сказать, над приграничьем!

Солнце почти зашло за горизонт, по земле побежали первые вечерние сумерки, на них ложилась огромная тень от нашего снизившегося корабля. Мы неслись не более чем в двухстах метрах от поверхности. «Вепрь» начал уже привычно заходить нам в хвост, но… Мне показалось или… Корнедуб, оставшийся на корме, громогласно заорал нам в спины:

— Отстаёт! Чёртов ублюдок, да простит меня неупокоенная душа Ваньки Бероева, отстаёт! Словно притормаживать начал, будто винища налакался!

Мы с Кречетом молча переглянулись. По глазам капитана Часовых я понял, что оказался в своих предположениях прав. Чем ближе к границе, тем истощалось влияние скверны, тем слабее становилась демоническая сила, двигающая мёртвым кораблем. Мы победили.

Кречет молча положил огромную лапу мне на плечо и крепко сжал. Он не сказал ни слова, но я многое понял по его тёмно-серым глазам.

Напоследок «Вепрь»" еле успел послать нам вдогонку восьмое по счёту чугунное ядро. Ушедшее, впрочем, в никуда. Нам даже не понадобилось делать спасительный финт. Захваченный ведьминой магией корабль окончательно отстал. А дальше мы увидели, как он плавно повернулся и, набирая высоту, стал уходить на проклятый всеми богами этого мира Запад. Он возвращался в ту могилу, откуда был поднят. А мы — домой.

Глава 21

— Наше скорое возвращение в Лютоград откладывается, — буркнул сержант Корнедуб, входя в общую каюту. Его слова встретили недоумённым молчанием.

Растолкав на одной из жёстких лавок соседних бойцов и усевшись, ветеран пояснил:

— Я только с капитанского мостика. Наша силовая установка на пределе. Мы так быстро неслись над проклятыми землями, что один из энергетических контуров вышел из строя. По крайней мере так сподобился пояснить корабельный механик. И теперь добро, если «Икар» будет развивать хотя бы половину от крейсерской скорости.

— Вечно ты испугать норовишь, сержант, — буркнул один из часовых, остролицый парень, с рано поредевшими волосами, из-за этого похожий на монаха. — Днём раньше, днём позже, какая теперь разница? Главное, что мы выбрались и теперь идём в своём небе.

И это было правдой. И пусть за иллюминаторами нашего разведывательного рейдера уже сгустилась холодная звёздная ночь, мы шли над территорией Северных земель,