— Есть вроде, но не знаю, пойдут ли казаки, — сомневается Аким.

— А что так? — не понимает генетик. — Вы же должны справиться, этот Глаз бандит, а вы профессиональные военные, он же против вас — никто.

— Да, — нехотя соглашается Аким. — Так-то оно так, да только дело-то это не наше, мы же люди военные, а тут…

— А тут убийство? — догадывается Розалия. — Да, это понятно с точки зрения нравственности. Но Андрей сказал, что тот человек мерзавец, так что вы оказываете обществу большую услугу.

— Ну, может, и так; в общем, поговорю с парой казаков, предложу деньжат. Болотный народ, он у нас тут не шибко богатый. Может, и пойдут.

Саблин тут ещё припомнил, что Пивоваровы не стали у него спрашивать насчёт добытого в последнем рейде. А ведь у него остался ещё один слиток золота и едва тронутая катушка оловянного припоя.

«Не вспомнили, ну и хорошо. У меня вон сколько на новую лодку уйдёт. Так что…».

И тогда Пивоваров подвёл итог их беседы:

— Значит, будем считать, что решение принято, и посему вы, Аким, собирайте себе команду, а мы будем звонить Иванову, чтобы он готовил для вас информацию на этого бандита. И мы с Розой будем собирать вам деньги. Нам нужно кое-что продать, так что это тоже может занять день-два.

— Мне бы ключи от лодки, я хочу за радистом в соседнюю станицу съездить, — вспомнил Саблин.

— Розалия, — говорит Артём. — Съезди домой, отдай Акиму ключи.

На том и разошлись. Генетик остался в госпитале, а прапорщик с Пивоваровой поехали за ключами.

Ехали они к Пивоваровым на хорошем квадроцикле Артёма, причём Розалия настояла, что она сядет сзади. И села; и, как казалось Акиму, немного ближе, чем это можно было считать приличным, обхватила его сзади и ещё всю дорогу что-то говорила ему в ухо. А когда говорила, так ещё и прижималась к нему.

«У этих городских вообще чувства приличия нет!».

Это хорошо, что в станице в это время все работают, и на улицах почти никого.

Глава 24

Он, едва выйдя из дома Пивоваровых с ключами от лодки, сразу стал писать сыну:

«Ну, ты отвёз насос к Степану?».

«Муфты снял. Провода и крепления снял. Жду Юрку. Он сказал, что сейчас будет», — тут же откликается Олег.

«Управишься быстро, так успеем на ночь за рыбой сходить».

«Бать! Пойдём за рыбой? А на какой лодке-то???».

Аким улыбается, даже через коммутатор он чувствует, как радуется сын. И интригует его:

«Найдём какую-нибудь».

«Бать, на лодке Савченко?».

«Ты давай вези насос к Степану, а лодку я найду!».

«Понял, бать! Везу».

Саблин опять усмехается. А ещё думает, что сын у него…

«Нормальный парень растёт. Нормальный…».

И, пока идёт, решил написать Каштенкову, хотел с ним переговорить насчёт новой своей командировки, чтобы не ставить товарища в последнюю минуту перед фактом.

«Ну ты как?».

«Лежу».

«Время есть, может в чайную? На часик?».

«Да ты рехнулся! Я еле живой после вчерашнего! Из-под кондея выйти не могу — умираю сразу».

«И за рыбой не пойдёшь? Я с Олегом собираюсь стекляшек потаскать».

«Какая мне рыба… Я еле жив, вчера с Кульковым и Червоненко отдыхали… Сегодня жену за таблетками в госпиталь послал».

«Дурак, — думает Аким, — пропивает те деньги, что я ему дал, да ещё с этими двумя бездельниками, и кости мне небось перемывали».

И он тогда пишет заму: «Я был в части. Там всё в порядке, я уйду на ночь, ты тогда поутру в полк наведайся».

«Принято», — заканчивает Саня.

Дома его встретила Настя.

— А Олег с Юркой уехали в цех.

— Знаю. А Наталка где?

— Играла, да и вон задремала под кондиционером, — отвечает жена. — Учиться совсем не хочет, хитрая, как прошу учебник почитать, так начинает кашлять сразу.

— Кашлять? А приступов не было? — Саблин садится за стол.

— Сегодня нет. Ты есть будешь? Кашу утреннюю доешь?

Но прапорщик не отвечает, ему сейчас не до каши, он ловит жену за руку, притягивает её к себе. Жена очень легко одета, женщина она хозяйственная, и пока дома кроме неё и Натальи никого нет, экономит электричество на кондиционерах. Свободная рубаха из тонкой материи и простые брюки. Полупрозрачные. Пол чист, жена по дому ходит босая. Аким же как раз полон сил. Эти её брюки… Он прижимает её к себе, гладит по заду. А Настя смеётся.

— Ты чего это? Чего? — женщина улыбается. — Посреди дня? Молодость, что ли, вспомнил?

— А вот и вспомнил, по болотам мотался, там всё время тебя вспоминал… — он целует её в шею.

— Ой, врёшь, поди! — жена расцветает.

— А чего мне врать-то, — и он чуть спускает ей её полупрозрачные домашние брюки.

— Ой, Саблин! — Настя качает головой, выходя из душевой кабинки. — Дедом скоро будешь, а ещё такой бойкий ты у меня.

Аким и сам удивляется, ему кажется, что он снова полон сил. «Неужели это так лекарство Пивоваровой действует⁈».

Но он желает немного отвлечься от жены, хотя сейчас, выходя из душевой голая и вытирая волосы полотенцем, она всё ещё его привлекает. Саблин говорит ей:

— Ты Антонине, может, соберёшь чего?

— Антонине? — Настя сразу настораживается. — А ты, что, опять в болото?

— Пойдём с Олегом, хоть рыбы половим, — говорит он.

— А что, рядом со станицей рыбы нет? — она уже не так расслаблена и ласкова, как была вот только что. Женщина внимательно смотрит на него.