безумие с искажением памяти. Чем наградили тех, кто не вернулся, мы не знаем, но последний вернувшийся оттуда аналитик, похоже, не приобрел ничего, а наоборот все потерял — и иммунитет, и память, и разум. Отсюда мое требование вести ежедневные записи в дневнике — четкие, понятные и развернутые. Теперь я даю вам час ознакомиться с материалами плотнее, и еще час на то, чтобы собрать рюкзаки. Все необходимое находится в хранилище вон там, — указал он рукой на неприметную дверцу возле тумбы с медикаментами.

У заскучавшего Егора блеснули глаза.

— Так может, я сразу туда пойду? Все равно нихрена не запомню. Лучше собираться пойду.

Данилевский сделал безразличный жест рукой — мол, мне без разницы.

И Егор пошел в хранилище.

Вскоре к нему присоединилась и Женька. Давид Георгиевич ушел к ним, чтобы проинструктировать, какие вещи необходимо взять, а какие необязательно.

А я все листал материалы, пытаясь запомнить по максимуму все, что было известно про «Золотое Руно».

Данилевский прошелся по станции, заложив руки в карманы. Присел на диван. И снова принялся бродить из угла в угол у меня за спиной.

Это раздражало.

— Может, уже присядешь? — не выдержал я.

Я ожидал услышать в ответ что-нибудь заносчиво-деловитое, в духе нашего первого разговора.

Но вместо этого Данилевский снова сел на диван. Молча.

И тут я понял, что он тоже нервничает.

После небольшой паузы он сказал:

— Что ты пытаешься сделать? Выучить все наименования грибов? Я усмехнулся.

— Ну, это тоже не помешает. Но на самом деле я пытаюсь понять, чем отличаются предыдущие посетители рифта от Свиридова.

— Поверь, если бы в этих материалах имелись ответы, я бы давно их нашел.

Я вздохнул. Долистал материалы до конца.

Затем сходил за своим рюкзаком и принялся выставлять Данилевскому на стол свои коробочки и баночки со всякостями — я принес ему все, кроме странных пластинок-пазлов, которые оставил в номере.

Данилевский рассеянно кивал, наблюдая за процессом.

До тех пор, пока я не выложил череп.

Тут он будто очнулся от каких-то своих мыслей.

— Не понял. А это что?.. — спросил он, взяв в руки упакованную в пакет черепушку.

— А, это Пятница, — усмехнулся я. — Из одной мертвой долины в Гамме. Кстати, чем-то очень похожей на серую пустошь вокруг Триптиха. Там тоже не было ничего живого. Зато нашелся хорошо сохранившийся скелет. И это не первобытный человек, если что — в том смысле, что на нем была хорошая одежда, а не обрывок шкуры мамонта. Когда проведут все анализы, я бы хотел взглянуть на результаты, если можно — все-таки мы с ним полтора века, оказывается, вместе провели. Почти сроднились. Любопытно. Тем более мы с ним, вероятно, коллеги.

Брови Данилевского вопросительно поднялись.

— В смысле?..

— Я нашел его рядом с рифтом. Не нашим, а другим. Там, в мире Гаммы, есть свой разлом и своя пустошь. А перед разломом был этот скелет. Может быть, он — проходчик, который так и не дождался, когда рифт откроется.

Данилевский своими округлившимися желтыми глазами посмотрел сначала на череп в своих руках, потом на меня.

— Почему ты не рассказал мне об этой находке сразу? Еще тогда, во время нашего первого разговора?

Я пожал плечами.

— Как-то не пришлось. Ладно, пойду я рюкзак собирать.

И я отправился в хранилище.

У дверей обернулся. И увидел, что Данилевский все еще продолжает держать в руках череп. И с глубокой, я бы даже сказал, мрачной задумчивостью смотрит на него.

— И, кстати, за Пятницу я хочу оплату как за оригинальный артефакт! — сказал я.

Данилевский кивнул.

— Справедливо. Я согласен.

Вот так и началась эта поспешная и внезапная экспедиция в мир Золотого Руна.

Собрался быстро.

Взял с собой наборы тонких и легких емкостей для проб, химии для простых тестов, справочник с ежедневником, соль с сахаром, зажигалки, жидкость для розжига, запас еды на четыре дня, два ножа, мои два пистолета и запас боеприпасов к ним, аптечку, содержимое которой мне подробно описал Давид Георгиевич, швейный набор, запасной комплект белья, тонкий дождевик, пару карандашей, нитку с парой иголок, ножницы, пачку кожаных заплаток, несколько пар медицинских перчаток, леску с крючками, походный коврик для сна, свернутый в тугой рулон, тонкий непромокаемый навес, стяжки, веревку, флягу спирта, флягу воды, топор и часы с измерителем шагов и компасом. Поколебавшись, все-таки сунул еще три мини-противогаза и маленький пакетик со всякой мишурой типа симпатичных бусиков, колокольчиков и румян на случай встречи с первобытными разумными. Во-первых, без него мне казался комплект не полным. Во-вторых, черт их знает, разумных. Вдруг и в «Золотом руне» отыщется свой собственный рифт, откуда повалят неандертальцы. И ладно если одетые и развитые, с теми найдем способ договориться. Наверное. А если с каменными топорами наперевес?

Потом я переоделся. Выбрал плотный темно-синий комплект и теплую куртку с капюшоном. И ботинки с высокой подошвой.

Краем глаза оценил запасы спутников. Хотел отговорить Егора брать с собой тяжелый автомат и полрюкзака магазинов к нему — в кого он там палить собрался, в ленивцев?

Егор в ответ ехидно поинтересовался, кому тогда я бусы взял, неужели к древесной горилле решил подкатить от отчаянья?

Я махнул рукой. Пусть тащит, что хочет. Кто знает, может, его чутье еще правильней моей логики окажется.

Поправив ремни и застежки, мы взвалили свои рюкзаки на спины и один за другим вошли в открытую колбу рифта.

За нами закрыли дверь.

Обернувшись, я кивнул оставшимся с той стороны Данилевскому и Георгиевичу.

И отметил про себя, насколько сосредоточенным и напряженным выглядит мой неожиданный начальник по сравнению со своим другом, который казался умиротворенно-торжественным.

Я внутренне подобрался и шагнул в золотое сияние первым.

Обычно это неприятный момент. Возникает ощущение, будто ты падаешь вниз с бешеной скоростью, или наоборот, несешься вверх, опережая собственные внутренности.

Но здесь ничего подобного не произошло. Я будто плыл в очень соленой воде, не в силах пошевелиться или встать, но при этом абсолютно без усилий, легко…

И тут у меня в голове прозвучал металлический голос:

Доступ к рифту UΩX-1Z4M — Осквернённый Предел — получено

Проверка на генетическое соответствие — пройдена

Активация цивилизации рифта UΩX-1Z4M — Осквернённый Предел — выполнена

Запущен сюжет Испытания 4 — Колодец Жертв.

Штраф за использование огнестрельного оружия: — 5 % к силе

Штраф за побег: — 70 % к интеллекту