обеда, точнее сказать — двух подряд, сперва с награждёнными гвардейцами, которые всё ещё пытаются привыкнуть к сильно изменившемуся статусу, как-никак, двое высокоблагородиями стали, а потом с домашними, я хотел улучить часик времени для того, чтобы к Котьке сходить. Пока суета, связанная со скорым приездом гостей, не началась. Доча ещё совсем маленькая, только начинает ходить и лопотать, жёны в её лепете упорно пытаются выцепить что-то осознанное и осмысленное, но это пока не её слова, а их выдумки. В общем, что с ней делать, кроме как потискать и просто подержать на руках, вдыхая родной и нежный запах, я плохо себе представляю, но — надо, чтобы не забывала, что в доме ещё и такой странный человек под названием «папа» иногда появляется. И не только надо, но ещё и хочется самому, даже очень, соскучился я по этой мяконькой куколке.

А пока ждал подтверждения, что малышка готова к моему визиту, прямо как королева какая, Ея Катейшество, то есть, её не нужно прямо сейчас кормить, мыть или переодевать, крутил в пальцах ту самую лишнюю медаль, которую не дал коту. И окончательно пришёл к мысли, что отдать её Ромке в игрушки будет очень плохой идеей, даже хуже, чем кота всё же простить и наградить, и не из-за того, что сын может пораниться, он всё же не двухлетний уже и не дурнее паровоза. А потому, что даст повод окружающим считать, будто я её вообще не ценю и за награду не считаю, так, значок бессмысленный, а это очень плохо скажется на морали войска. Так что — в семейный музей её, в одну витрину с казённым орденом и соответствующим пояснением. А пока отнесу в музейное крыло, положу там в рабочий стол.

Спросите, откуда взялась эта самая лишняя медаль? А всё просто: когда Маша перед поездкой в Червень уточнила у Ивана Антоновича, сколько всего человек ездило в горы, чтобы определиться с объёмом заказа, тот ей и ответил, сколько ВСЕГО. Угу, именно так, а не сколько дружинников, то есть, включил в общее число и меня. А награждать самого себя — идея такая, добротно бредовая, так что одна медаль в итоге лишней и осталась. Я и правда хотел было её коту презентовать, но затем одумался: решат ещё гвардейцы мои, что я их наравне со шкодливым котом ценю, зачем мне такое⁈

Выходя из музейного крыла в главный холл, неожиданно столкнулся там с Василисой свет-Васильевной, пока ещё Мурлыкиной! Девчонка, хотя, какое там — уже вполне сформировавшаяся девушка на самом-то деле, была одета в костюм, явно перешитый из полевой формы моей дружины, чумазая, уставшая и очень при этом довольная. Правда при виде меня мордочка стала грустной, но не успел я обидеться, как она объяснила перемену настроения:

— Вот ведь, всё же опоздала! И к обеду, как я понимаю, тоже?

— Вась-вась⁈ А ты здесь откуда, что делаешь здесь вообще⁈ — честно, я думал, она сразу после экзаменов домой рванёт, к своему мамонту, а не ко мне в гости.

И, главное, жёны ни словом не обмолвились! А ведь Васька тут уже не первый день, вон, как обжилась, и на Изнанку шастает, судя по тому, как от неё пахнет изнаночными травами и чем-то ещё, неуловимо неземным.

— Я здесь из Универа, а делаю… Открытие я сделала, вот! Самое настоящее!

И как только язык не показала? Не иначе, чудо самоконтроля явила тем самым. Годы идут, а она по поведению всё та же четырнадцатилетняя обормотка.

— И что же ты открыла? — В том же тоне поинтересовался я. — Дверь или холодильник с пирожными?

— Пф! Очень смешно! Я новый вид открыла! Животное!

— Не обзывайся!

— Не прикидывайся, что не понял. Открыла животное!

— Здесь, в имении⁈

— Да нет же, на Изнанке, конечно!

— Аааа… — не понял я её энтузиазма, если честно. Сравнительно новая, почти не исследованная Изнанка, тут новые виды чего угодно можно при желании по нескольку штук в день открывать. С животными вблизи портала уже сложнее, но тоже вполне решаемо. А уж если на первый уровень выбраться — там вообще открытие на открытии сидит и спину ему грызёт.

— Что бы ты понимал! Я этим самым, дав дополнительно описание и предоставив заспиртованный образец, закрою разом курсовую работу и два зачёта! И ещё один можно будет получить автоматом, по полевой практике!

— Тогда понятно. Потратить неделю-другую сейчас, а потом сэкономить кучу времени и нервов во время учебного года — это идея хорошая, больше скажу — это мудро!

— Да, хвалите мудрую меня! А ещё красивую, быструю и внимательную! А вообще, я на этой своей жабюке могу хоть до диплома доехать, на её изучении и исследовании. Раз уж ту тему, что я хотела, у меня не утвердили, то заткну всем пасти жабюкой, а сама буду над тем, что интересно работать понемногу.

Ух, как много вопросов вызывает такая короткая речь! Так, стоп, как-то мы не совсем удачно расположились.

— Васенька, давай я тебя на кухню проведу? Может, найдётся там пару обгрызенных корок для опоздунов?

Понятное дело, что ни о каких корках речь не идёт, но начни я вокруг неё хлопотать и проявлять «почти родительскую заботу» — она надуется, как ёжик, даже вопреки своим собственным интересам. И дуться будет долго, за то, что её, якобы, маленькой считают. Знаю, проходили, так что — только так вот, с шуточками и подколками. Василиса с сомнением посмотрела на свои руки, опустила голову к плечу, пару раз с силой вдохнув носом, делая вид, что просто решила глубоко подышать, и начала, разглядывая рукава костюма, рассуждать:

— Стоило бы сначала в душ сходить, переодеться… Хотя… Лапы вымою — и хватит, не званый же обед, правда? В конце концов на Изнанке ещё и не в таком виде за стол садиться доводилось!

— Правильно, званым будет ужин, и чтобы до него дожить, надо подкрепиться. А потом уже наводить красоту неземную из того, что есть.

— Что значит, «из того что есть», а⁈ Нет, я не поняла, какое ещё «что есть»⁈ Нет, ты ответь!!!

Из кухни нас выгнали. Да, вот так вот, в собственном доме, взяли и выставили за порог. Поскольку там уже шла подготовка к вечеру, и наше, особенно чумазой Васьки, присутствие оказалось неуместным. Но и голодной родственницу не оставили: стол накрыли в одной из смежных комнат, куда