Оглянувшись, я увидел, как за спиной одна за другой притормозили две машины и съехали на обочину. Я же поддал газу, разгоняя мотоцикл. Услышал, как щелкнул переводчик огня — это Шмель снял свой автомат с предохранителя. Готовится. Ну, у него есть возможность это незаметно сделать, у меня нет. Зато у меня в кобуре Ярыгин с патроном в стволе, и не на предохранителе. Надо будет просто сильнее на спуск нажать, чтобы самовзвод сработал.

Через две минуты я тормознул байк прямо перед блокпостом.

Солдатики, а теперь было видно, что это именно они, остались стоять на своих местах. Явно в нас никто не целился. А тот самый мужик, который, при ближайшем рассмотрении оказался усатым, да еще и носил погоны капитана, вышел в нашу сторону. Я заглушил двигатель: уехать нам все равно просто так не дадут, под десятком-то стволов, так что придется рвать дистанцию и драться.

Шмель тоже слез, встал, держа рукоять автомата одной рукой, но на изготовку брать его не стал. Впрочем, я знал, что в случае необходимости он сориентируется очень быстро.

Я внимательнее осмотрел солдат. Форма… Да новая совсем форма, да и знаки различия присутствуют. Не похожи они на ряженых совсем, но и на повоевавших тоже. Может быть, реально тут стояли на случай высадки, охраняли южный берег?

— Здорово, — проговорил капитан. — Я — капитан Гайнуллин, ВС РФ. Назовитесь.

— Край, — ответил я и по какому-то наитию добавил. — ЧВК «Волк».

Если уж все обозначают свою принадлежность, то мне тоже стоит. А «Волков» в России уважают почти все. И я действительно к ним когда-то принадлежал. Да и…

Кстати говоря, жетон ВС РФ. У оператора «Волка» тоже мог такой быть, особенно если ему приходилось действовать на территории России. За границей-то понятное дело, никаких документов, никаких знаков различия, кроме шевронов, которые позволяли бы выявить своих среди чужих. Мы там даже паспортов не носили. А тут…

— Сержант Андрей Шмелев, Росгвардия, — сказал Шмель.

— Однако, — хмыкнул капитан. — ЧВКшник и «росгвардеец». И каким ветром вас сюда занесло?

— К мосту едем, — ответил я. — Куда еще может сейчас человек ехать?

— К мосту… — протянул он. — И далеко едете?

— От Севастополя, — я пожал плечами.

— Однако… — снова протянул он.

Короче, разговор начался уже нормально. Без всяких там «выйти из машины, сдать оружие». Что само по себе радовало. Да и то, что мы нашли уже второй анклав выживших, само по себе было хорошо. А слышали еще и о лагере под Бахчисараем. Так что получалось, что пусть большую часть полуострова и подмяли под себя живые мертвецы, кое-где все хорошо.

— А вы тут устроились? — спросил я, кивнув на поселок.

— Да, — кивнул он. — В первую очередь из-за водохранилища. Много пресной воды, оно хоть и выглядит как та еще лужа, но местами глубина семьдесят метров.

— И рыба, — заметил Шмель.

— Да, и рыба в том числе. Неплохое место: огороды, рыба, много воды. Если бы только не Алушта под боком, то все еще лучше было бы.

— А что там? — спросил я.

— Там смерть. Мертвецы. И кое-что похуже.

— Морфы? — решил блеснуть знаниями гвардеец.

— Кто? — не понял капитан.

— Ну, такие вот… — он развел руками, но не смог. Ну да, он ведь их ни разу не видел.

— Изменившиеся мертвецы, — подсказал я. — На обезьян похожи, с когтями, клыками, охренеть какие сильные и прыгучие. Но активны только ночью.

— Не слышал о таком, — покачал головой он. — Но мерзость, похоже, та еще. Там все хуже. Пиндосы, уебки такие, десантировали в эту часть острова своих боевых тварей. Генномодифицированных животных, по которым не совсем понятно, из какого именно животного оно произошло. В Алуште несколько таких. А убить их… Убить их, если честно, очень непросто. Одна радость: они мертвецов жрут.

— В смысле? — не понял я.

— Да в прямом, — ответил капитан. — Твари разные. Но неубиваемые все одинаково, и единственный инстинкт у них — это охотиться и жрать. Мертвецы — легкая добыча. Так что думаю, скоро в Алуште их не останется.

— Это же хорошо, — заметил я.

— Не совсем, — он покачал головой. — Если жратва у тварей закончится, они разбредаться начнут. И рано или поздно придут сюда. Так что мы оборону строим.

— Кстати, — заметил я. — А оружие гражданским не вы раздавали? Там, ближе к Симеизу.

— Нет, — он покачал головой. — Мы только своим раздали, благо тут почти все целы были, когда мы приехали. Пара мертвецов образовалось, но их местные же ухайдокали. Топорами. А что, кто-то додумался незнакомым людям оружие выдавать?

— Ага, — кивнул я.

— Обратно забирать пришлось, — мрачно добавил гвардеец, но я посмотрел на него так, что он сразу же заткнулся.

Но капитан, кажется, прослушал его слова, потому что задумчиво смотрел на меня.

— Значит, вы мимо Алушты ехать собрались, а потом дальше на восток, в сторону моста?

— Точно, — кивнул я.

— А командир у вас?

— Я, — сказал я. — Но вообще, мы — разведка. Нас «Росгвардейцы» отправили, под командованием Сафина.

— О, так он жив? — вдруг улыбнулся капитан. — Знакомы мы с ним.

— У вас связь есть? — спросил я. — Дальнобойная.

— Да, только толку с нее нет, — он махнул рукой. — Не ловит. Даже спутники не ловят, а это уже совсем невозможно. ГЛОНАСС-то работать должен, не важно, есть катастрофа или нет.

Гайнуллин снова посмотрел на меня и спросил:

— Поохотиться нет желания?

— На тварей тех? — вопросом на вопрос ответил я.

— Да, — кивнул он. — Своими рисковать не могу, каждый человек на счету. Но ты ж ЧВКшник, значит рисковый парень. За каждую тушу убитого зверя заплатим патронами. Много дадим, за нами не заржавеет.

— Да куда нам, капитан, — я усмехнулся. — У меня бойцов три человека, остальные гражданские. Если ты думал, капитан, что у меня там машины ЧВКшниками попопал с «росгвардейцами» набиты, то ошибаешься. Трое нас.

—