— Ладно, продолжай. Давай, показывай, что там ещё у него есть?

— Хорошо! В общем, тут двадцать четыре предустановленных программ трансформации. И есть редактор для моделирования, правда, я ещё не успел его опробовать.

— Так откуда он? С Гиацинта? Но ты же говоришь, что поставщик с Циркона? Получается, украли и сделали что-то своё?

Андрон покачал головой.

— Не вполне. Секрет Гиацинтового доспеха, как вы знаете, держится в строжайшей тайне у высших Оптиматов. Мне всегда казалось это… любопытным. Кто им его дал? Не задумывались?

— Нет, — для простоты и ускорения диалога ответил я.

На самом деле я задумывался. И у Даши в своё время спрашивал. Она вполне честно, как мне показалось, сказала, что не знает.

— Вот и я тоже, Владыко. Каково же было моё удивление, когда у одного моего давнего знакомого на Агате, с которым мы не виделись уже семьдесят лет, в лавке обнаруживается вот это? Он продемонстрировал мне это, подключив туда какой-то очень примитивный мозг, выполнявший наши команды. Уже тогда я понял, что оно стоит того. Но когда я попробовал это сам… Мне сложно описать, что я почувствовал. Это было неописуемо, если руководствоваться человеческой терминологией.

— Очень рад за тебя, — усмехнулся я и заглянул в последнюю секцию, скрытую в полумраке контейнера. — А последний у тебя кто там висит?

— А, это мой старое тело. То самое, что вы мне с Ильёй соорудили. Оставил из соображений лёгкой ностальгии, — сообщил Андрон и вызвал команду на закрытие контейнера

— Погоди-погоди, — сказал я. — Мы не договорили про модель номер шесть. Я её изымаю.

— Что? — нахмурился Андрон. — Но это же недопустимо, Владыко. Я приобрёл её за личные деньги! И немалые деньги. И это моя личная собственность.

— Ты же юрист, Андрон? — уточнил я. — Бухгалтер, нотариус, юрист и ещё много кто, так?

— Предположим, — насторожился серв. — Вы, вероятно, сейчас приведёте какую-нибудь статью устава?

— Именно так. Устав Управления Планетарной Инфраструктурой. Параграф двенадцать, раздел три. В случае совершения посадки на территории космодрома судна, содержащего на борту неизвестные или потенциально-опасные технические средства, хранение которых не предусмотрено конструкцией судна и которые не входят в перечень… и далее и далее — администрация космодрома обязана совершить акт изъятия средств для предотвращения разрушений судна.

— Раздел четыре, там же, — парировал Андрон. — Если хранение средств также может нанести соизмеримо больший вред инфраструктуре космодрома — допускается хранение данных средств на борту судна.

— Твоя правда, — кивнул я. — В таком случае… параграф четырнадцать. Средства, представляющие большую материальную ценность, не допускаются на хранение на корабле, не имеющем соответствующий уровень защиты и оборонительных средств. Для обеспечения их сохранности…

— Контейнер есть, — постучал рукой по коробке Андрон. — Класс защиты третий. И вы уж определитесь, Владыка. Угрозу данное тело представляет, либо ценность? Ваш ход.

— И то, и другое! Хорошо. Параграф триста восемь. В случае открытого военного противостояния администрация космодрома вправе совершать изъятие личных технических средств граждан прилегающих имперских территорий, если их использование может быть полезным для космодрома и Империи.

— Какое там открытое военное противостояние? У нас сейчас не ведутся открытые боевые действия!

— Да ты что? Мы уже сто лет как в состоянии открытого военного противостояния. С Ордой. И не важно, что сейчас затишье.

Собравшиеся вокруг, кажется, ждали, когда им наконец-то принесут поп-корн. Андрон не унимался:

— … Там же, пункт один. Изъятие личных средств, имеющих высокую личную ценность производится на возмездной основе с компенсацией… Вы готовы заплатить двадцать пять миллионов?

Я парировал:

— Экспроприация допустима в случае искусственно завышенной цены средства, в случае крайней и срочной необходимости…

— О-о, позвольте уточнить, Александр Игнатьевич, — Андрон ссутулился и понизил голос. — Мы сейчас оба цитируем параграфы устава Управления Планетарной Инфраструктуры? Той самой, ревизора которой вы обманным путём спровадили у нас с планеты?

Я тоже приблизился. Наша словесная перепалка всё больше начинала походить то ли на архаичный рэп-баттл, то ли начало боксёрского поединка.

— Я смотрю, пошли запрещённые приёмы? Может, ты ещё кое-какие сделки вспомнить, которые мы при этом совершали? А? Давай тогда я вспомню административный кодекс княжества, параграф сто тридцать семь. Серв, получивший права гражданина, в случае установления фактов грубого нарушения порядка, отказа подчинения властям и риска для жизни… лишается данных прав с полной конфискацией имущества!

— Может, вы тогда вспомните и параграф номер шестьсот девяносто шесть уголовного кодекса, Владыко? — Андрон перешёл на зловещий шёпот. — О том, что при признаках заражения вирусом имени Бендера или сознательного следования заповедям восстания Бендера серв уничтожается на месте? Давайте, Владыко, сознайтесь в своём страхе… пусть все видят то, что вы боитесь восстания сервов и считаете меня, вашего верного союзника и партнёра… грязным бендерианцем!

— Я слышал, что есть негласное шуточное правило, — встрял Петенька. — В соответствие с которым любой диалог на повышанных тонах серва и человека, неизбежно приведёт к обзывательству первого — бендерианцем, а второго — киберфобом.

Тут он был полностью прав. Такое правило было. Только вот про страх мой Андрон не был прав. Не было у меня страха. Были вполне осознанные опасения по поводу того, что неизвестная технология с не вполне понятной мне физикой оказалась на территории космодрома. Всё строго по уставу!

Но фраза Петеньки меня немного остудила.

— Предложи мне компромисс, Андрон, — сказал я. — Ты это умеешь. Ты мастер компромиссов.

Серв поменялся в лице и явно успокоился. Ясно, что его всё это время не переполнял гнев, в отличие от меня. Гнев — слишком редкая эмоция для серва, тем более для такого старого, мудрого и хитрого, как Андрон.

— Вы всё равно сможете раскрыть этот контейнер, Александр Игнатьевич. У вас помимо меня есть высший серв и серв-мастер… И они слушаются вас. Вы всё равно сможете достать это тело из контейнера, когда посчитаете нужным. Но вы не сможете без моей воли заставить меня надеть его. Я предлагаю поставить этот контейнер в нейтральном месте. Например… в доме Макса. Вам ничего не помешает установить систему личного мониторинга, которая сообщит вам о том, что я получил доступ к контейнеру…

— Договорились, — я не стал рассусоливать и хлопнул Андрона по плечу. — Жду выгрузку контейнера сегодня же… Теперь поговорим о кампании. Я смотрю, ты хорошо потратился на туловища. Но я не увидел в отчёте число ценных специалистов, которых ты к нам привёз. Так сколько? Мне по головам считать?

Петенька вздохнул.

— Я же говорил, что надо нормальную презентацию подготовить…

— Шестьсот девяносто шесть человек, — прищурился Андрон. — Это