накрывает идеально ровная полусфера, но мгла сконцентрирована все больше снизу в горной долине, Мюррен на самом краю, — Атаманов покрутил изображение, показывая характер местности. — Зимой здесь востребованный горнолыжный курорт, весной-летом туристов меньше. В Мюррен ходят поезда узкоколейной железной дороги, дорог почти нет, это свободная от машин зона. Хотя по плану машина у вас будет, бесшумный бронетрак на электродвигателе, сейчас его уже доставили на место и тестируют. В Мюррене, для нас это важно сейчас, в шестьдесят девятом прошлого века снимали какой-то фильм про Джеймса Бонда. Объект наш девушка модная и следуя моде любит популярные сейчас фильмы того времени. Ее день рождения сегодня, основная часть праздника должна была проходить в ресторане Шитлхорн на вершине горы. Ресторан вне границ купола, объекта там нет и не было. Предположительно сейчас она в Мюррене, вот здесь, в отеле полностью арендованным её компанией. Вчера у них была вечеринка, сегодня к полудню компания должна была переместиться в ресторан. Почему так важен этот Джеймс Бонд: и вчера и сегодня мероприятия предполагают дресс-код в стиле семидесятых.
Картинка на мониторе сменилась, на экране отобразились девушки и юноши в старомодной одежде. Если девушки даже с необычными высокими укладками завитых волос и в непривычных платьях выглядели привлекательно, то мужская мода семидесятых озадачивала: очень странные прически, штаны-клеш слишком уж расширяющиеся книзу, ботинки на высоких каблуках, аляповато-яркие несочетаемые расцветки тканей, странные пушистые шейные платки.
— Компания вместе с объектом насчитывает тридцать семь человек. Из них двадцать три персоны не достигли восемнадцатилетия, пятеро уже мертвы, биометки остальных пока активны. Так что, если увидите похожего персонажа — ваш клиент. Берите в оборот если при памяти, выясняйте где объект поиска.
Атаманов отвлекся, посмотрел в пространство — явно изучая полученное сообщение, линза омнифона чуть поблескивала.
— Так, по зачистке техникой пока отбой. Оптоволокно, радиоканалы — ничего за границей купола не работает. Бронетрак тоже не едет, предположительно сумрак гасит его из-за большой мощности аккумулятора, точную причину сейчас выясняют.
— Ковенанты загоняли?
— Да, одна из европейских групп только что попробовала переехать через границу.
— С нами они не пойдут?
— Нет, европейцы отморозились, действовать будут только по протоколу.
В словах босса мне послышался упрек, но реагировать я не стал.
— Ясно. Что со взрослыми под куполом?
— Как и предполагалось, — поджав губы, покивал Атаманов. — Обращаются в демонических существ примерно через пять минут нахождения в сумраке, более точных данных пока нет.
Пока более точных данных нет, но явно будут. Интересно, в сумрак испытуемых на горнолыжном подъемнике гоняют туда-сюда, или связанные веревкой группы границу самостоятельно переходят?
— В общем, план меняется, бесшумного бронетрака не будет. На обычном смысла нет — на звук двигателя, предположительно, сразу тьма бестий соберется. Значит заходить будете ногами, давайте подробнее по маршруту, — вернулся к карте Атаманов. — Самое удобное место доступа в зону поиска находится здесь, в бутылочном горлышке долины. Высаживаемся вот здесь, железнодорожная станция Винтерегг, находится на склоне горы на высоте полторы тысячи метров, как и Мюррен. Отсюда до деревни по узкоколейной дороге ходит вагон-трамвай. Они не беспилотные, только ручное управление. Кто-нибудь умеет управлять трамваем?
— Я умею, — удивил босса Ушан.
— Теоретически?
— Практически.
— Отлично. Край сумрака от границы деревни совсем недалеко, но трамвай если что имеем ввиду, подгоним его ближе.
— Трамваи в сумраке едут?
— Да, они с токоприемником на крыше, по проводам едут. И инженерные машины в сумрак скоро поедут — предельно простые конструкции по широкому кабелю, как в Чернобыле. Вот только их мгновенно не соберешь, рассчитывали все же на оптоволокно и более современную технику. Ладно, давайте пока в реальность вернемся…
Два с половиной часа полета за обсуждением возможных вариантов действий промелькнули почти незаметно. Периодически Атаманов поглядывал в дополненную реальность, иногда сообщая, что биометка Ливии еще активна, девушка жива, хотя по-прежнему без сознания. Потом последовало предупреждение о посадке, и мы заняли свои места. Не зря — снижался пилот совсем не так, как пассажирские лайнеры гражданской авиации с экономией топлива. У нас скорость во главе угла, так что уши заложило моментально, когда буквально нырнули вниз — вроде только что были над облаками, а уже под крылом проплывает яркая лазурь горного озера.
Совсем рядом мелькнула оранжево-коричневая черепица малоэтажных домов, и почти сразу колеса самолета коснулись взлетно-посадочной полосы. После торможения самолет проехал прямо и остановился на полосе безо всякой рулежки.
— Выходим, выходим! — тут же погнал нас из салона Атаманов мимо растерянной бортпроводницы. Девушка просто не понимала, то ли дежурно улыбаться как по инструкции полагается, то ли просто отойти с дороги.
Совсем неподалеку обнаружился готовый к взлету пузатый армейский конвертоплан с вытянутой хищной мордой и интегрированными в крылья винтами. У опущенной задней аппарели нас встречали несколько офицеров и бойцов в камуфляже чужой расцветки. Да и оружие непривычное — автоматы из болотного цвета пластика, стоящие на вооружение швейцарской армии.
Все вместе мы погрузились в грузопассажирский отсек, затаскивая вместе с собой опломбированные транспортировочные кейсы с оружием. И не успели даже толком рассесться по боковым скамьям, как конвертоплан плавно приподнял зад — разгоняясь на переднем колесе и почти сразу поднялся в воздух.
Задняя аппарель так и не закрывалась — шли мы на небольшой высоте, едва не цепляя вершины елок и крыши домов-шале, в полете огибая горные склоны. У открытого проема стояли два бойца — наверное, чтобы никто не вышел, забыв, что мы в воздухе. Ну или просто для порядка так полагается.
Чуть погодя стало понятно, почему аппарель не закрывали — лететь оказалось чуть больше минуты, поэтому просто времени не теряли. И пропетляв между склонами на пугающе-низкой высоте, конвертоплан уже опускался на перекресток грунтовых дорог.
— Вперед-вперед-вперед, попрыгали! — заорал Атаманов, перекрикивая шум двигателей. Так, понятно — полностью приземляться машина здесь даже не будет.
Выпрыгнув одним из первых, я сразу отбежал в сторону вместе со своим массивным оружейным кейсом. Остальные, высадившись без происшествий, сгрудились рядом, закрываясь от поднятой винтами пыли и мелкого мусора, а конвертоплан уже уходил вверх, разворачиваясь в пологом вираже.
Мы оказались на склоне горы, где на широкой «полке» располагалась железнодорожная станция узкоколейки, отсюда видно два вагона-трамвайчика на путях. Один похож на ретро-вагон московского метро — круглые фары, узкая дверь прямо по центру кабины. Только этот не сине-голубой, а в красно-кремовой раскраске, и в отличие от ретро-поездов метро на крыше у
