Я уселся на скамейку за стол, а Ислам примостился напротив меня. Мы встретились взглядами.

— Дела у вас херовые, я так понимаю? — спросил я.

— Да, — кивнул он. — Уже осень пришла. Что будет зимой — я не знаю. Кормить людей тоже особо нечем. Нет, я на самом деле мог бы один уйти, прибиться к кому-нибудь, выжил бы однозначно. Да только вот остальные. Хрен знает почему, я ответственность за них чувствую. Да и привязался что ли.

Я покивал. Мне это напомнило мою же историю, когда я вел группу к крымскому мосту. Шансы на выживание у нас были так себе, и если бы не два бойца, которых мне дал Сафин, то вряд ли бы добрались. Да и так я под конец потерял практически всю команду.

По уму не надо было их тащить. Оставили бы на базе Росгвардии, а дальше двинулись бы втроем, чисто разведать, что там впереди. Ну Степаныча еще взяли бы. А этот в моем же положении. Кроме того, что он не профессиональный убийца, а врач.

Кстати, врач. Это ведь интересно. Хотя бы в том плане, что он может пригодиться. Может быть, помочь им, предложить к Сафину на базу переселиться? Как он отнесется?

Не знаю, потому что мы и так кучу народа туда отправили, и он Ильясу очень явно намекнул, что больше никого не примет, когда тот ездил туда с людьми из Дачного. Но тут есть один нюанс, причем очень важный. Врач.

— Ты какой специальности врач? — спросил я.

— Пульмонолог, — ответил он. — За терапевта сойду, наверное. Но сейчас по-моему всем больше хирурги нужны. А я вообще никак за него не сойду.

Кстати, он и нам пригодиться мог бы на базе. Но брать на обеспечение еще десяток гражданских, да еще и с детьми. У нас ведь не пансионат, блин, а партизанский отряд, иначе не скажешь. И теряем мы людей в последнее время достаточно часто. Даже в этом рейде, сугубо разведывательном — минус импортный, да еще и Руся осколок в ногу словил.

— Если я скажу, что место есть, где вас принять могут, что скажешь? — спросил я. — Добраться сможете?

Он чуть задумался, пожевал губами, после чего проговорил с явно прорвавшимся акцентом. От волнения по-видимому.

— Там нормальные люди?

— Нормальные, — кивнул я. — Такие же, как мы, только гражданских больше. И им врач может пригодиться. Сразу говорю — могут не принять. Нет, тебя-то наверняка, а вот остальных. Есть еще кто полезное что делать может?

— Жена моя, Мирьям — она учительница, — сказал он. — Остальные… Кто в лес, кто по дрова, в основном с заводов, но не все.

— А добраться сможете? — задал я следующий вопрос.

— Смотря куда, — пожал он плечами.

— К Севастополю, — проговорил я. — Там есть село, как называется, не помню, но рядом озеро есть и водопад.

— Знаю, о чем ты, — кивнул он.

— Вот. Там база «Росгвардии». Я тебе письмо напишу с собой. Тебя примут наверняка, потому что врачи сейчас нужны. Насчет остальных договариваться сам будешь. Но решишь, думаю. Там тоже не звери живут.

— У нас машина есть… — проговорил он, снова пожевав губами. — Но не на ходу. Здесь нашли, не разобрались, что именно случилось. Двигатель заводится, но греется, зараза, по-страшному, а потом глохнет.

— Радиатор-то проверяли? Жидкости? Может течет где или пробит?

— У нас в этом вообще никто не разбирается, — он развел руками. — У меня так вообще даже прав нет. Но толку с нее… Нас девять, а она пятиместная, не влезем мы в нее.

Так. Машина. А вот машина нам очень пригодилась бы. Потому что дорогу обратно в лагерь мы знаем, более того, она расчищена, пусть там и зомби будет куча на южной трассе, а альтернативы нет — эта дорога, что на север ведет, прямо к Белогорску выходит. А нам там появляться по определенным причинам совсем не желательно.

— Так, — сказал я. — Машину мы посмотрим. Но… Давай честно — вам от нее толку нет. Не влезете. Так что мы ее забрали бы лучше. А вам взамен… Скажем, пару автоматов дадим с боезапасом?

Ну а что. Оружия у нас, как говна на базе. Даже больше, потому что засрать лагерь мы как-то особо не успели, не так долго живем, да и не так много народа.

— Думать надо, — он тут же покачал головой. Но я почувствовал в его голосе неуверенность, буквально сразу же. Он понимает, что обмен выгодный, но поторговаться хочет. И я его на этом сломаю.

— Нечего тут думать, — сказал я. — Два Калашникова, к каждому по шесть магазинов. Разгрузки, чтобы таскать, тоже дадим. С ними вы до места доберетесь наверняка. А вот без них, даже на машине — очень вряд ли. Потому что я знаю, что на южной трассе творится, я ее от Севастополя до самого моста проехал. И стрелять нам приходилось, причем очень часто.

— Думать надо, — повторил он, уже совсем неуверенно.

— Слушай, я тебе реальную альтернативу даю, — сказал я. — Здесь вы не проживете. Более того, здесь оставаться нельзя. Потому что на севере что? Белогорск.

Он слушал, и его лицо с каждой секундой становилось все мрачнее.

— И там сидят бандиты, с которыми мы сейчас воюем. Натуральные бандиты, они почти все окрестности под себя забрали. Баб и полезных людей в рабство, на свои базы, остальных данью обложили. С вас взять нечего, так что вас в рабы примут, особенно тебя, врача.

— И что тогда? — спросил он. — А если машину на ход не удастся поставить? Так нас бросите?

Я выдохнул. Сунешь палец — отхватят руку. Ладно, бросать их реально нельзя. Пропадут. Я не альтруист, но у нас схватки не предполагаются. Особенно если удастся машину найти.

Да и, блядь, дети у них. А у меня Наташа. Я с ней жесткий, конечно, в последний раз особенно грубо обошелся, но все равно, после двух месяцев хоть какого-то, но участия в воспитании, иначе смотреть на ситуацию стал.

— Тогда дадим один автомат, — пожал я плечами. — Патронов к дробовику отсыпем, если у кого-нибудь что-то завалялось. Но все. И вообще, блядь, давай уже честно, Ислам. Мы могли бы под стволами эту тачку отобрать и уйти, не так разве?

— Ну так, — согласился он.

— Вот и все. Так что послушай меня лучше, когда я тебе альтернативу даю.

— Ладно, — он встал. — Чего тогда разговоры разговаривать?