Я закинул автомат за спину, повернулся и пошел обратно в сторону дороги. Оставшийся целым Урал уже тарахтел двигателем, чадил из выхлопной трубы черным солярным дымом. Так себе, похоже, там с двигателем дела. Нужно помочь трофеи собрать, обобрать трупы. А потом валить. Да.

— Край! — крикнули со стороны УАЗа. — Там по рации вызывают! Что делать будем?

Так. А вот это уже интересно. Кто бы это мог быть?

Я двинулся в сторону машины, подошел ближе, забрался в кабину. Рация действительно бубнила мужским голосом:

— Конвой, это база. Конвой, это база. Ответьте.

Так, это интересно. Неужели они о нападении не успели сообщить? Да нет, быть не может, мы не так молниеносно сработали.

Я выглянул наружу, посмотрел, что там. Народ и без моего приказа стал собирать все. Думаю, минут пятнадцать им хватит, вряд ли больше. Не так уж и много добра на врагах.

Мысли о трофеях не особо радовали. Все-таки люди легли, много. Но ладно. Когда разберемся с Белогорском под наше начало пойдут охотнее. Уже не единицы, как это было в Краснокаменке. А десятки, а может быть и сотня-другая. Бойцы они будут так себе, но это уже что-то.

Командир для того и нужен, чтобы побеждать умом и изобретательностью. Хотя как брать города без серьезного численного преимущества, и уж тем более без артиллерии я, если честно, не подозреваю. Штурмы — дело такое, на них люди десятками ложатся.

— Конвой, это база. Конвой, это база. Ответьте, мать вашу. Что у вас там случилось?

Я все-таки решился ответить. Притворяться их товарищем не буду, лучше просто поговорю.

— Мансура позови, — сказал я.

— Да это Мансур и есть, — ответили мне из рации. — Вы там совсем ебанулись что ли?

Странное дело, никакой особой воли или харизмы в голосе не слышно. Про него говорили, что он — очень крутой мужик, что умеет за собой вести, да и вообще… А тут — просто голос и голос, ничего особенного. Не актер, не оратор.

— Нет твоего конвоя больше, — сказал я. — Пацаны все твои легли. И то же самое с вами будет.

Несколько секунд рация молчала. А потом из нее спросили:

— А ты, бля, кто такой?

— Меня зовут Край, — решил я представиться. — И я тот, кто тебя убьет, Мансур.

Снова молчание. Потом вопрос:

— Это, типа, ты мне срешь все это время? В Дачном, в Краснокаменке и вообще?

— Ага, — подтвердил я. — И Изгоя тоже я завалил. И конвой разъебали мы ваш. Так что пизда вашим в Белогорске, без вариантов.

— Какого хуя тебе надо вообще? — он сорвался на крик. — Взялся хуй знает откуда, так теперь еще и… Чего ты хочешь уебок?

— Я? — спросил я. — Да ничего особенного. Хочу, чтобы вы все сдохли.

И выключил рацию. Ладно, хватит, поговорили уже. Теперь надо валить отсюда.

Выбрался из машины, кивнул одному из мужиков, мол, залезай. Двинулся дальше, возле Урала встретил Грома:

— Все, заканчиваем уже, Край, — сказал он.

— Вот и отлично, — кивнул я.

Вот и отлично.

Набережные Челны, 2025 год.

Лето, пляж, зомби 7

Глава 1

Народ шел в сторону лагеря. Я посмотрел на наше кладбище — ровные холмики, укрытые дерном, рядом с той могилой, где я похоронил Лику. Там дерн схватился, не высох. На нем лежал букетик чуть увядших цветов — кто-то принес. Не я, кто-то другой.

На новых могилах было всего два креста, на остальных — только столбики с надписями, вырезанными ножом. Они не были крещеными, вот мы и не стали ставить, иначе странно как-то получилось бы.

Не знаю почему, но я поднял руку и обмахнул себя крестным знамением. Вроде в Бога не верю, но все равно вот так вот. Легче будет. Да, это была уже большая тактическая победа, но она далась нам большой ценой. И Ильяса мне будет не хватать в первую очередь. Неплохой он был мужик, сильный, умный, всегда мог разговор поддержать, в технике и оружии разбирался.

Вспомнилось почему-то, как он за пневматику ту охотничью схватился. А ведь где-то валяется до сих пор, так из нее никто ни разу и не выстрелил.

Я повернулся и двинулся следом за остальными. Последними шли импортные, в том числе и Бренна. Вид у них был не сказать, чтобы подавленный, разве что у Шона немного — он ведь тоже пулю словил. Только повезло, бронежилет не пробила, от плиты отрикошетила. А вот этим не повезло.

— Ashes to ashes, dust to dust, — проговорил он.

— Ага, точно, — только и оставалось кивнуть мне.

Пепел к пеплу, прах к праху. Вроде как так у них и говорят. Чего это он, успокоить меня решил что ли? Ну ладно, я и без того в норме, просто грустно как-то. Но надо дальше работать.

Сейчас отдохнем — все и без того на нервах. После первых серьезных потерь оно всегда так. А у нас уже стол накрыт в лагерной столовой — выпивка, закуски, без горячих блюд разве что, но тушенку на плите разогреть — не сказать чтобы большое дело. Банку главное вскрыть заранее, чтобы потом со стен не соскребать.

Я вдруг усмехнулся. Вспомнилась история из прошлого о том, как мой знакомый попытался банку выстрелом из пистолета вскрыть — нож где-то потерял. Ладно хоть отойти додумался, иначе хрен знает, чем все закончилось бы. Но бомбанула она знатно, мясо во все стороны разбросало.

— Что теперь? — спросил Ян, и как-то поежился. Следы от избиений у него практически прошли, он снова мог двигаться нормально, но было видно, что ему неуютно. Может быть, потому что поляк в России? Черт знает.

— Теперь отдыхаем, — ответил я. — Поминаем погибших. Завтра, наверное, тоже, потому что народу проспаться надо будет, а потом… Работаем, что тут еще скажешь?

— Может быть, надо было остаться на месте? — спросил Бастиан. — Приехали бы еще, и мы могли бы их принять.

— Ага, — кивнул я. — Если бы приехали. А могли просто дроны прислать. Разведывательный, а потом тот же камикадзе. Вы же не думаете, парни, что у нас одних они есть?

— Правильно сделали, что отошли, — подтвердил Шон. — И то, что нужно пару дней выждать — тоже правильно. Пусть немного успокоятся, а мы пока подумаем, куда следующий удар нанести.

— Хрен они успокоятся, — я покачал головой. — Но ладно, до чего они там додумаются, мы не узнаем. Рацию слушать надо только.

— Не думаю, что