Передо мной осталась мутантская гвардия — и настроена она была решительно. Шаман, стоя на коленях, все еще пел, воздевая руки к луне, которая, кажется, даже зажмурилась, чтобы не смотреть на кровавую бойню на пляже. Я шагнул вперед, стряхивая кровь с клинков и посмотрел на два десятка отборных уродов, окружающих столб.

— Ну что, ребятки, спляшем? — в севшем голосе слышались хриплые нотки. Я безумно устал, но пока не пришел откат от использования нейрогена, готов был сражаться дальше.

Муты что-то гортанно залаяли и сомкнули импровизированные щиты. Я вздохнул. Кажется, танцевать они не настроены. Ребятки всерьез намерены стоять до последнего, давая шаману возможность завершить ритуал. Мухоморов обожрались, что ли?

В этот момент шаман вскинул руки выше и заголосил совсем уж истошно. Громко, пронзительно, срывая связки, будто обращаясь к Роще с отчаянной мольбой…

И на этот раз Роща ему ответила.

Сначала послышался треск — далекий, протяжный. Будто дерево в лесу упало, не выдержав веса облепившего его снега. Потом еще и еще.

Звук приближался.

Мутанты, все, как один, издали протяжный вой и принялись расползаться с пляжа, оставляя на песке убитых и раненых. Даже гвардия дрогнула, однако осталась стоять после отрывистого приказа шамана. В свете костров было видно, как ветви деревьев на опушке раскачиваются и трясутся, как от сильного ветра…

Вот только ветра не было.

В гуще деревьев, на высоте трех или четырех метров, вспыхнули два красных прожектора. Больших, пульсирующих. Стена деревьев на опушке будто расступилась в стороны, ветви раздвинулись, как занавес, и сжавшаяся в испуге луна осветила монструозную фигуру, ступившую на пляж.

На опушку вышел Леший.

Человекоподобная фигура была ростом метров под пять. Тело состояло… Непонятно, из чего оно состояло. Пульсирующая плоть была скрыта древесной корой, увита ветками и лозой. Мощная грудь, непропорционально длинные руки, ноги, крепкие, как стволы молодых дубов… Посреди клубка из веток, венчающего тело, светились два огромных красных глаза. И эти глаза сейчас внимательно смотрели на пляж. На шамана. На жертву. На мутантов.

На меня.

Оценив ситуацию, Леший шагнул вперед, и мутанты завыли снова. Только непохоже было, что таким образом они выказывали радость от встречи со своим покровителем. Скорее, напротив. Тут дрогнула даже гвардия. Муты шарахнулись в стороны, прочь от столба, прочь от Лешего… На месте остался стоять только Шаман, глядящий на Лешего, словно завороженный. Девушка на столбе за его спиной кажется потеряла сознание. Шаман поднялся, и, не своджя взгляда со своего божества, медленно пошел к нему навстречу. Леший тоже пошел вперед. В нескольких метрах от столба они встретились, шаман замер, подняв голову и преданно глядя в глаза призванному чудовищу. Леший наклонился, будто желая что-то сказать своему служителю, потянулся…

И одним движением сломал шаману позвоночник.

Остатки мутов прыснули в разные стороны, а Леший отшвырнул в сторону тело шамана и качнулся к столбу.

— Ну нет, дружище, — пробормотал я, перехватывая «Каратель» и переключаясь на подствольник.

— Шеф, я крайне не рекомендую… — обеспокоенно заговорил Симба.

— Заткнись! — прервал я его, вскидывая винтовку.

— Пошел на хрен! — сквозь зубы процедил я Лешему, ловя в прицел могучую грудь. — Это моя добыча!

Леший вскинул голову, что-то проскрипел, явно не желая соглашаться со мной, и я нажал на спуск.

Посмотрим, как тебе понравится плазма, урод растительный!

* * *

Коптер пер сквозь ночь, урча двигателеями. Рокот, усевшись в кресло стрелка, жадно вглядывался в экран, на который камеры транслировали картинку снаружи.

Полчаса назад Вьюге удалось отыскать синтета, буквально наугад подключившись к одному из окулюсов, оказавшихся в этом секторе. Синтет пробирался через стойбище мутантов, облюбовавших себе в качестве места жительства остров в пойме Москва-реки. Что синту понадобилось от мутантов, понять не удалось — окулюс отправился куда-то дальше по своим делам, но теперь они, по крайней мере, знали, куда нужно двигаться.

Рокот до боли в глазах всматривался в руины внизу, начисто игнорируя тот факт, что чуткая аппаратура явно засечет синтета раньше, чем он сам: азарт погони охватил его полностью. И, кажется, передался остальным, сидящим в салоне. Резак убрал свою консоль и в очередной раз проверял остроту ножей, Молот тискал ручищами здоровенный пулемет, и даже Костоправ отложил свой вапорайзер. Одна Вьюга сидела, как всегда, спокойная и сосредоточенная.

— Фиксирую скопление биомассы и тепловую аномалию, — отрапортовал пилот. — Выглядит, как большое количество живых организмов у костров.

— Отлично, — улыбнулся Рокот. — Давай туда!

Он размял шею и нервно пробарабанил пальцами по подлокотникам кресла.

Цель близко. И на этот раз синтету не уйти.

Ни при каких обстоятельствах.

* * *

Уроду растительному плазма, по всей видимости, не нравилась. Потому желания знакомиться с ней поближе он не изъявил. Одна из рук-плетей взметнулась, как хлыст, граната, словно наткнувшись на невидимое препятствие, улетела куда-то во тьму, а в следующий момент на меня обрушился чудовищный удар, оторвавший от земли и отбросивший метров на десять назад. В голове будто колокол ударил, перед глазами поплыло, и на некоторое время я забыл, как дышать. Твою мать! Удар был похож на тот, что мне наносил двойник на мясной станции, вот только он был сильнее раз, наверное, в десять! Кинетика, что бы это ни значило… Но откуда такие возможности у непонятной хреновины из чащи Рощи? Впрочем, сейчас было не до подобных вопросов. Собраться бы…

Застонав, я перекатился на бок и попытался встать на колено. Получилось, хоть и с трудом. Твою мать, долбанный куст ходячий… Чего с тобой дальше-то делать?

— Система восстанавливается после серьезной ошибки, — каким-то не своим голосом проговорил Симба. — Часть сенсоров не отвечает. Щит перегружен. До окончания перезагрузки — двадцать секунд.

Много.

— Что это было, Симба?

— Я не знаю, шеф. Удар носил одновременно кинетический и электромагнитный характер. Вероятно, это существо еще опаснее, чем о нем рассказывают…

— Я заметил, — сплюнув на песок, я встал и попытался выпрямиться.

Я оказался у самой кромки воды. В свете костров было хорошо видно Лешего. Тварь из чащи полностью потеряла ко мне интерес и сейчас стояла возле столба, с интересом изучая привязанную к нему девушку. Вот он потянулся к ней…

Сука…

— Стоять! — заорал я. Леший замер. Повернул голову в мою сторону — недоверчиво, будто с ним заговорил камень под ногами.

— Слышь ты, сидор растительный! — заорал я. — Убрал от нее заготовки, быстро!

— Шеф, я…

— Заткнись, Симба! — рыкнул я, и ассистент умолк. — Ты меня слышишь, ты, жертва культивации?

Если бы этот живой сорняк мог удивляться — можно было бы сказать, что он удивился. Леший отступил от столба и