Это переполняет меня. Горло перехватывает и глаза, наконец, наполняются слезами.

Мотаю головой, будто хочу, чтобы она оторвалась.

Гера делает шаг вперед, и я шарахаюсь, выставляю перед собой руку, будто защищаюсь.

– Нет… Нет!

Юркаю в свою комнату и захлопываю дверь.

Глава 11. Демон первого круга

Просыпаюсь почти к обеду. Небо густо затянуто тучами, ветер время от времени швыряет в окно горсти дождя, ветки гибискуса обреченно скребутся в стекло, липнут листьями – идеальная погода для моего состояния, ничего не скажешь. Долго лежу в постели, двигаюсь, только чтобы затащить под одеяло Ярика, который спит у меня в ногах.

Кажется, за один день мне из двадцати стало сорок, а то и все пятьдесят. Не знаю как встать и выйти из комнаты, как встретиться с реальностью, что делать со всеми новыми знаниями и событиями, которые вчера на меня свалились. Но что-то делать надо. Где-то в морге лежит дедуля, один, и ждет. Поэтому я должна найти силы, чтобы организовать похороны и все, что положено. Должна сделать для него хотя бы это. Значит, надо вставать.

Дом встречает обалденным запахом сырников, сдобы и карамели. На короткий миг мне кажется, что ничего не случилось: дедуля привычно возится на кухне, а последние несколько дней мне попросту приснились. Бывают же кошмары. Но я по-прежнему кутаюсь в дедулин плед, и живот урчит от голода, напоминая, что со вчерашнего завтрака я ничего не ела.

Иду на кухню. Ярик семенит следом.

Едва вхожу, братья разворачиваются навстречу. Мне кажется, они о чем-то спорили: Гектор хмурится, Гера взбудоражен.

Глядим друг на друга. Мне неловко, что прервала их, чувствую себя чужой в собственном же доме, мнусь в дверях, не понимая, то ли уйти, то ли остаться. Замечаю на столе тарелку с аппетитными сырниками и корзинку со свежеиспеченными булочками. Будто ничего не изменилось. Братья меня ждали, так же, как каждое утро ждал дедуля. Что-то толкает меня вперед, пересекаю кухню и крепко обнимаю Гектора. От него вкусно пахнет выпечкой, точно как от дедули, и мне не хочется отпускать его, хочется стоять, уткнувшись в его грудь, хочется, чтобы он обнял меня в ответ. Наверное, Гектор растерян больше меня, он даже не шевелится, так и стоит с опущенными руками. И я отступаю, отхожу к столу, смущенно прячу глаза.

– Немного обидно вообще-то, – произносит Гера. – Больше всех ждал тебя я, а все нежности другому.

Мои щеки вспыхивают.

– Не ты же завтрак готовил… – бормочу в ответ.

Наверное, Гера пытается пошутить, разрядить обстановку. Не помогает. Мне и без того неловко за дурацкий порыв. Меня сразу, с первого дня, потянуло именно к старшему из братьев, а теперь, когда оказалось, мы родственники, все окончательно спуталось. Хорошо, влюбиться не успела.

– Вижу, все в порядке, – говорит Гектор. – Я пойду… Гер, не забудь.

– Да помню я, – недовольно буркает тот.

А я ошарашенно пялюсь на Гектора. Уходит? Все в порядке? Да черта с два все в порядке! Почему он снова бежит? Будто боится моих эмоций. Или не верит, что я – их сестра. А что вообще знают братья? С чего я решила, что вчера они что-то слышали и поняли, что я теперь знаю правду? Но я никогда и не разберусь, если буду вот так стоять и молчать. Дедули больше нет. А мама вряд ли знает больше моего. О том, что происходило в Севастополе и в жизни дедули после ее переезда – так точно. Больше некому раскрывать мне секреты. Отныне со всем придется разбираться самой. Теперь я действительно большая девочка.

– Зачем ты так? – произношу в пустоту, не глядя на Гектора.

Но тот останавливается в дверях:

– О чем ты?

– Ты всегда сбегаешь, думаешь никто не понимает?

Успеваю заметить, как Гера прячет улыбку. Поймав мой мимолетный взгляд, он делает вид, что сосредоточенно пьет кофе и разглядывает что-то в чашке.

– Яна, у нас куча дел, которые…

– Я знаю, что Виктор – мой отец! – выпаливаю я.

Лицо Гектора каменеет. Только желваки ходят туда-сюда.

– Мама вчера все рассказала. Я знаю, что для вас это не новость. Но навязываться в сестры не собираюсь, всю жизнь одна прожила, и…

– Ты сдурела? – в голосе Геры не просто удивление – почти обида.

– Мне кажется, твой брат ясно дал понять, что меня сестрой не считает.

– О чем ты? – Гера недоумевает, искренне.

– Когда не хотел Венериной кровью делиться, – напоминаю ему.

– Яна, я вовсе не… – а вот и Гектору неловко. Что ж, не мне одной.

– Ты считаешь, мама врет? Или что? Я знаю, ты обижен на дедулю. Что не спас вашего отца…

– Нашего отца, – тихо поправляет Гера.

– Да, не спас, – соглашается Гектор. – Но причем здесь это?

Наверное, сейчас не лучшее время для таких разговоров. Наверное, правильнее было бы дождаться, когда все закончится, после похорон. Но не могу. Лучше я останусь одна, и пройду через все сама, чем поверю, что у меня есть семья, а потом окажется, что ее никогда не было.

– Я дала дедуле Живую воду!

За спиной Гера шумно выдыхает:

– Знал, что не удержишься… Неспроста все выспрашивала…

– Яна, я за тобой не успеваю. Зачем? – Гектор спокоен. Или кажется таким. Смотрит прямо, руки сложены на груди.

– Зачем? Ты всерьез это спрашиваешь?

Гектор молчит, и я продолжаю:

– Он умирал! Вы же сами сказали, это средство от всего! Но оно не помогло! И дедуля знал, что не поможет! Поэтому взял с меня слово, что я не стану пытаться!

– Которое ты нарушила, – в голосе Геры нет упрека, скорее, удовлетворение.

– Я должна была! Я все сделала, как написано в гримуаре. Но не помогло!

– Пришло его время, – впервые вижу в глазах Гектора сочувствие. И почти верю. Но слишком боюсь ошибиться. – Так бывает. Яд мантикоры в его возрасте… Мы сделали, что могли.

– Пришло время? Вот так просто? А ты не думал, что против яда мантикоры Живая вода бессильна? Или какая-то особенная нужна? И что дедуля знал это, потому сам не выпил, и не дал ее вашему отцу?

– Нашему отцу, – Гера настойчив.

– Может, он знал, что это не поможет? – повторяю я.

– Что мешало ему объяснить это, когда все выяснилось?

Каждое слово Гектора как удар. Но я не хочу сдаваться.

– А ты бы его послушал? Ты бы поверил? Или проще думать, что он сделал это специально, чтобы отомстить Виктору, за то, что он сделал с мамой?

– Твоя мама…

– Какая к черту разница?! – Гера