— Скоро у нас и тут пляжи будут, — проворчал Семёныч. — Море уже скоро к окраинам города подойдёт. Того и гляди, проснёшься — а под ногами мокро.

— А давай тебя в горы к Аннушкиным отправим? — предложил Илья. — Алевтина всё организует. Красиво проведём.

— Нет. Пока рано, — решил Семёныч, немного поразмыслив. — Скоро же день десантника будет, а я всё планировал отметить с размахом. Последний раз отмечали восемнадцать лет назад… Даша ещё мелкая была.

День Десантника — это хорошо. Это правильно.

Потому что День Десантника по всем осколкам Империи вот уже почти сотню лет празднуется в мой день рождения — в день рождения героя первых битв с Ордой Леонова Александра Игнатьевича.

Традиционно дни рождения в космическую эпоху отмечают очень редко где. Особенно в среде космических волков, которые привыкли держать в голове десяток разных календарных систем. Я же после Пантеона прямо-таки очень хотел отметить свой день рождения. Пусть и в формате какого-то профессионально-военного праздника.

— На том и решили, — кивнул я, закусывая сочным куском кисубака.

Эх, даже жалко будет, если Семёныч уедет — из такой жилистой зверюги соорудил своими хитрыми маринадами такую прелесть…

Ну, а в следующий момент на нас напали, прорезав очередью из квадробластера секцию забора.

Глава 15

Какие дерзкие, однако, ребята!

Их было как минимум пятеро — на сверхкомпактных глайдербайках, маневренных, юрких. И их почти не было видно — лишь зеркальные выпуклые тени, что-то вроде того же механизма невидимости, что и у Капитана Немо. Они принялись стрелять на ходу — в меня, в Семёныча и Октавию. Я быстро поднял щит, закрыв нас троих. А затем почти не глядя кинектировал одного из нападавших, двигавшихся нам наперерез.

Какие, однако, дерзкие ребята! В самом сердце города, в его цитадели, пробрались же как-то. Подловили меня, когда я ел шашлык из жилистого кисубака.

Либо мои гвардейцы, моя специальная служба и горничные Иоланты одновременно показали свою полную неэффективность — либо эти ребята чёртовы гении спецопераций.

Семёныч уже подхватил подготовленную на всякий свою бластерную пушку и вмазал по одному из нападавших.

Глайдербайк полыхнул, пробитый полностью, парня размотало по газону. Хорошая оказалась привычка — таскать с собой ружьё даже в мирное время. А вот Илья, похоже уже успел подрасслабился.

— Чёрт. Бластер на стоянке!

— Забей, держать строй! — скомандовал я.

Один — тот самый, что нёс переносной квадробластер, остановился, всё пытаясь проломить мой щит. Ну, пусть пытается, решил я и пошёл на него — как-то очень захотелось взять живым. Я бы мог действовать сильно грубее и просто взорвать им головы установленным внутри черепной коробки щитом, либо инициировав свет — но я же был в гостях, в святая-святых, у Зала Ожидания, с которого всё начиналось. Нельзя же обороняться ценой неимоверных разрушений? Я решил действовать несколько аккуратней. К тому же, плёвое дело — всего четверо осталось, а нас пятеро.

И, похоже, зря я так подумал. Слона-то я не приметил. Макс куда-то запропастился, а он тут был очень кстати.

— Где Макс? — спросил я Семёныча, который шёл следом за мной, со щитом.

— В туалете! В туалете Макс!

Очень некстати, конечно. Ну, всякое бывает.

Трое тем временем промчались через весь участок, равномерно заваленный барахлом. Примерно тогда я начал подозревать, что ни я, никто из собравшихся их не интересует.

Шла примерно двадцатая секунда с момента, как они появились.

Тут Илья совершил ошибку — отделился от нас, пытаясь добежать к припаркованному на стоянке глайдере в двадцати метрах от нас.

— Ты куда? — крикнул я ему.

— Бластер!

Октавия тоже вынырнула из-за щита. Я шел вперед, настырно приближаясь к пытающемуся удерживать меня стрелку. Троица отделившихся тем временем приблизилась к дальней границе участка.

И я понял, что их интересует. Вход на цокольный этаж Зала Ожидания.

Именно там в сейфах, за бронированными дверьми бомбоубежища лежала часть моего ядерного запаса. И много чего ещё было — капсула Макса с бывшим суперадминистратором внутри, резервное хранилище данных, включая слепки сознания кораблей. А также — слепок сознания Октавии и Андрона.

Памятуя о том странном нападении на меня и Октавию в трущобах Западной Герберы — нетрудно было предположить, что всё это могло быть очень интересно каким-нибудь космическим засранцам вроде Бригады Отчужденцев.

Ну, конечно, у них там не было никаких шансов. За первой дверью было полдюжины дежурных из гиацинтовой сотни, автоматические турели с моделью «свой-чужой» и злая, очень злая тётенька-вахтёрша из «низушек», спасённых мной с Никольской орбитальной станции.

А тут ещё и Макс из соседней двери, из туалета вышел. И как-то сразу своим видом очень резко задизморалил нападающих. Конечно, они тут же инстинктивно осыпали его градом выстрелов из бластера, закричали что-то своему подельнику, который всё ещё стрелял в нас…

Зря они Макса разозлили. Он поймал пару ожогов до кости, лицо прикрыл локтём, брови сморщил, заорал рёвом раненого пещерного медведя и бросился на них.

А ещё Илья добежал до глайдера, нашёл оставленный там бластер и теперь успешно отстреливался по всем четверым сбоку.

Роберт куда-то делся. Как потом выяснилось — старинную аналоговую сирену в здании пошёл запускать. Что ж, неплохо, хоть и несколько старомодно.

Я уже дошёл до призрачного силуэта стрелявшего из квадробластера, который пулял в щит прямо в упор, на что-то надеясь. Ростом он был на голову ниже меня. Ну, в последний момент он, конечно, стрелять перестал и повернулся уже, чтобы бежать, но я схватил его одной рукой за горло, второй — за тут же дуло агрегата, швырнул в сторону.

Жжётся, зараза! Горячее!

— Давай! — скомандовал я Семёнычу.

Шла примерно сороковая секунда с начала нападения. И вот наконец-то над космопортом завыла сирена. Вернее, аж целых две — одна старинная, на вышке космопорта, которую запустил Роберт, а вторая — новая, по периметру здания зала ожидания, и по периметру территории космопорта.

Макс одного из приблизившихся к двери склада в лепёшку просто сапогом раздавил, как таракана. Второго откинул на середину участка, и в него прилетел залп из пушки Семёныча. Неудачливого стрелка я всё ещё держал за горло, приподняв