— Подумай, — продолжил я, — Как нам уйти с их радаров, оторваться, сделать наведение более сложным.

— У нас пятьсот торпед, — доложил кто-то, — системы ПВО готовы.

Мы с Гвоздём переглянулись.

— Что не так? — подступил к нам Джек.

— Мало, — протянул я.

— У нас на кораблях их тысячи, если не десятки, — добавил Гвоздь.

— Так это торговый корабль, — голос Клима вышел каким-то писклявым, визгливым. — Не военный, даже не пиратски…

— Цыц, — бросил ему, и он замолчал, а я протянул: — Нам нужно отрываться от противника и выходить на выгодную позицию…

— Я знаю! — Мариса вновь привлекла наше внимание.

Девушка стояла рядом с Тимом и Лизой, и еле сдерживала возбуждение. Руки у неё, казалось, жили своей жизнью. Она непрерывно, то потирала ладони, то сцепляла пальцы.

— Говори, Мариса, не молчи, — подбодрил её Джек мягким голосом, хотя глаза у него метали и гром и молнии.

— Надо уйти к звезде, — срывающимся голосом начала девушка, — на фоне тепла от неё нас будет не так сильно заметно, а торпеды, не смогут наводиться по датчикам. — Под конец она смутилась и добавила: — нас на симуляторе такому учили.

— Так, что ты стоишь? — всплеснул руками Джек, — приступай. Пол!

— Сделаем, — отозвался второй пилот.

Моментально в рубке образовалась какая-то нездоровая суета. Зазвучали команды Пола и Марисы. Люди отвлеклись на приборы и кнопки. Они одновременно и приободрились, и испугались ещё сильнее. Многие, прежде чем делать, смотрели на пилотов. В их взглядах явно читалось, что они не готовы брать на себя ответственность. Что нужно говорить, что им делать.

Но, несмотря на это, дело пошло. Наша шхуна изменила курс. Отсчёт до подлёта торпед замедлил свой бег. Правда, на экране появились новые отметки, но это не важно. Главное, мы разобрались, что делать. Пока.

— Сбивать торпеды не забывайте, — произнёс я, обращаясь к команде.

— Хорошо, — отозвался кто-то, а Мариса выкрикнула: — двенадцать часов до выхода на нужную точку! К тому моменту между нами с пиратами будет меньше миллиона километров.

— Принято, — кивнул я и, хлопнув Джека по плечу, вышел из рубки. Здесь я больше не был нужен.

— Рос, — догнал меня в коридоре Гвоздь, — а что дальше? Ну, когда мы выйдем на какую-то точку.

— Пока не знаю, Анджей, есть идеи, но пока не точно, — я посмотрел на замолчавшего друга. — Отправь ребят спать, им понадобятся силы. Всех, кроме поста у камеры Лафита.

— Может, отправить наших на управление ПВО? — Гвоздь достал инфопланшет и стал отбивать указание. — Там, как я посмотрел, система похожа на танковую. Нас учили стрелять из похожих.

— До подлёта торпед больше трёх часов, — улыбнулся и хлопнул его по плечу, чтобы успокоился, — пусть спят, а потом у нас будет ещё время, там всё и обмозгуем.

Прежде чем прийти к окончательному решению, мне требовалось кое-что уточнить. Самое печальное, что уточнять надо было у Лафита.

Да, я не хотел никакого сотрудничества с этим человеком. Рассматривал его исключительно, как будущего заключенного, а сейчас, как подследственного….

Да о чём я говорю⁈ Чёрт возьми! Сверхновую мне в карман! Мои принципы и правила, весь мой опыт выпили против этого решения. Но делать нечего. Я не разбираюсь в космических боях. Не умею их вести. Даже не знаю, как правильно нападать или обороняться. А, самое главное, на мне ответственность за десятки человеческих жизней. Это перевешивало все «против»

Тем более у меня был план. Он состоял исключительно из моих умений. Но, чтобы ими воспользоваться, надо подпустить врага ближе, и остаться целыми к этому моменту.

К сожалению, помочь в этом нам мог только Лафит.

Зубы заскрипели от этих мыслей, а кулаки сжались так сильно, что стало больно. Это не сотрудничество! Это восстановление справедливости. Я просто использую все ресурсы, чтобы люди выжили. И Лафит тоже ресурс. Тем более, я убью сразу двух зайцев. Отобьемся от пиратов, и в очередной раз спровоцирую Клима и его людей. Надо выяснить, что они задумали. По их воле мы оказались здесь.

За мыслями палубы промчались одна за другой. Мы с Гвоздём спустились на несколько переходов и остановились около отсека, где содержался пират. На посту около гермодвери стоял Любомир Осокин и двое парней Роджерса. Они напряглись, заслышав наше приближение, но увидев, успокоились. Только Любомир не сводил встревоженного взгляда с нас с Гвоздём.

— Ты чего? — удивлённо спросил я.

Любомир покосился на бойцов Роджерса и помотал головой:

— Ничего, потом, — голос его был ровным и спокойным.

Только он закончил говорить, как мне на инфопланшет пришло сообщение:

— Командир, приказ на отдых в командном чате, что-то случилось?

Как Любомир умудрился незаметно, даже для меня набрать сообщение, я так и не понял, оторвался от инфопланшета и ответил:

— Потом, Осока, пока всё под контролем.

Любомир успокоился, а бойцы Роджерса наоборот, удивлённо на нас посмотрели. Блин, всё же, чувствуют люди, когда что-то идёт не так. Чувствуют.

— Как проходит дежурство? — спросил я, чтобы они успокоились, ну и, чтобы потянуть время.

— Отлично, — ответил один из них, крепкий парень, лет двадцати восьми. — Стоим, никого не трогаем, нас никто не трогает.

Он стрельнул глазами на Гвоздя, и я хмыкнул. Идея привлечь их к нашим тренировкам оказалась стоящей. Уровень бойцов Роджерса стал лучше, умения подтянулись к более высокой планке. А вот то, что они будут нас за это любить, никого не волновало. Тому же Гвоздю эти взгляды, как слону дробина. Главное, теперь общинникам почти можно доверить прикрытие наших спин.

— Кто-нибудь заходил?

— Никак нет, — покачал головой парень, — только Вы сейчас.

Темы для разговора иссякли. Мне определённо не о чем было с ними говорить. Не погоду же обсуждать, когда мы несколько недель находимся в открытом космосе.

Я обдумывал, спросить ли, как им климат контроль на корабле, не подкрутить ли какие показатели, когда за спиной послышался шум шагов, и появились те, кого я ждал. Клим со своими коллегами.

— И куда это ты собрался без меня? — с ходу, уверенно начал Разумовский младший.

— Не пойму, это тебе очки тёмные придают наглости или ты забыл, как плакал в рубке? — хмыкнул я, и Клим надулся, став похожим на жабу.

Его люди, похожие на агентов из старого фильма, хмуро уставились на меня чёрными стёклами очков.

— Ты же помнишь уговор, без меня…

— С тобой я больше не работаю, ты и так накосячил, хуже некуда, — оборвал его, и мой палец указал на одного из «агентов» — со мной пойдёт он.

Жаль, не видно глаз Клима. Губы его скривились, щека дёрнулась, но понять, о чём он думает, не получалось. Он быстро взял себя в руки и кивнул:

— Марк Игнатьевич, извольте сопроводить Турова к Лафиту.

— Есть, — по-военному ответил «агент» и шагнул к двери, гостеприимно указывая на неё рукой: — прошу, лейтенант, после Вас.

— Сопроводить, — не удержался я от смешка и кривого взгляда на Клима, — надо же.

Клим не ответил, а я шагнул за его коллегой. Гермодверь с шипением отъехала в сторону. Лафит дернулся на койке, когда я вошёл. Посмотрел на меня.

— А, лейтенант, это Вы, — ехидно протянул пират, — получили то, что хотели от меня в прошлый раз, а после, даже не зашли в гости. Что же случилось на этот раз?

Я не ответил, а Лафит увидел Марка Игнатьевича:

— А где мой адвокат Разумовский? Не буду без него говорить, помните?

— Кончай дурить, — хрипло оборвал его «агент» Марк, — нас ждали в системе, Грюмо атакует.

— Грюмо⁈ — Лафит подскочил на койке.

Грюмо?!!! Я приложил титанические усилия, чтобы промолчать и не обернуться к коллеге Клима. Откуда он знает, кто нас атакует?

— Грюмо, — голос канцеляриста слегка дрогнул, — я его узнал по голосу, когда он на связь вышел. Твоей крови жаждет.

— Вот же скотина, — Лафит со злостью ударил кулаком в переборку. — Грязная, коварная свинья!