— Полторы сотни, — присвистнул Гвоздь и толкнул меня в плечо, — это много или мало?

— Да какая разница? — вспылил Клим, взмахивая руками, — ПВО! У нас есть ПВО⁈ Мы же можем отбиться?

— Дда, — теперь дёрнулся отвечать не только пилот, но и ещё один оператор за пультом управления. — Сейчас включу системы наведения.

— А они выключены? — голос Клима упал до шёпота. Недоумённого шёпота. Крайне удивлённого шёпота.

Лицо Разумовского младшего подурнело. Скривилось гримасой приближающейся истерики.

— Мы раньше не были в настоящем бою, — тихо проговорил пилот Пол, — только симулятор…

— Только симулятор? — Клим обмяк и рухнул в кресло рядом с собой. Закрыл глаза, приложил руку ко лбу и обречённо произнёс: — нам конец.

Вся эта беседа на повышенных тонах яснее ясного показала, что в нашей, несомненно, боевой операции, слишком много гражданских. Более того, я понял одно — никто в рубке не имеет понятия, что делать дальше, а время идёт. Вон, до подлёта торпед осталось четыре часа, а до корабля противника восемь. Не знаю даже, много это или мало? В масштабах космоса, конечно же.

— Мне страшно, — протянул Клим тонким голосом, — куда я попал? Где мои вещи?

Лиза хотела что-то сказать в ответ. Набрала воздуха в грудь. Глаза у неё налились злостью, но я опередил.

— Кончай ныть, — я с силой пнул кресло Клима, и он подскочил на месте. Я же отвернулся от него и задал мучивший меня вопрос: — Пол, Вы хорошо описали выстрел от тепловой сигнатуры. Этот тактический приём несомненно обогатит мой арсенал понимания боёв в космосе. Благодарю Вас за науку.

Я говорил спокойно, плетя кружева речи, растягивая слова. Делал это специально, чтобы успокоить Пола и всех людей в рубке. Панику надо было пресечь в зародыше, чтобы экипаж мыслил здраво.

— Но давайте поговорим об этом позже, а сейчас ответьте, мы можем уклониться от атаки и уйти в новый нырок?

— Нет, — покачал головой пилот, нужно часов двадцать на перегрузку системы ныр….

— Тогда объясните мне Пол, — не стал я слушать ответ до конца, нет, так нет, — как они могли атаковать нас, когда мы только что вышли из нырка?

— Перед выходом в космическом пространстве образуется возмущение Эриксона. Это совокупность электромагнитного и антигравитационного импульсов, связанных по теории Кальзинского…

— Проще, Пол, — осадил я Пилота.

Он дёрнулся и выпалил:

— Только венные корабли могут выходить незаметно. Это очень дорого и сложно, но возможно.

— А мы гражданская шхуна, переделанная под пирата, — кивнул я, всматриваясь в обзорные мониторы. Обратный отсчёт времени работал против нас.

— Дда, — выдохнул Пол, кажется, он меня боялся. Или вообще, боялся всей этой ситуации. Да, второе выглядит более правдоподобным. Я ж не страшный. Совсем. Вот, ни капельки.

— Но эта шхуна больше транспорт, чем пира…

— Заткнись, — рыкнул я на Клима и вновь посмотрел на Пола: — скажите, Пол, а почему они атаковали заранее?

— В смысле? — глаза пилота округлились, и он повернулся к экранам, пытаясь найти там подтверждение моим словам.

— В том смысле, что пусть они узнали о нашем выходе из нырка, кстати, за сколько времени до выхода происходит этот Эриксон-Козлинский?

— Кальзинский, — поправил меня Пол и, поёжившись от моего взгляда, добавил: — за полчаса где-то.

— Отлично, — кивнул я, — а теперь посмотрите на монитор, если рассчитать скорость торпед, сравнить время подлёта, то станет понятно, что они слишком быстро, потерялось как раз сорок минут.

— Что ты….

Я молча отмахнулся от Клима и продолжил:

— По всем расчётам выходит, что они атаковали сразу, когда засекли этого Каз… это возмущение, — я обвёл взглядом всех, кто находился на мостике. Все смотрели на меня. — Почему?

На мгновение воцарилось молчание, а на лицах экипажа отразилась работа мысли.

— Они пираты? — неуверенно протянул Пол.

— Несомненно, — согласился я, — но, даже Пираты не будут бить вслепую. Вдруг там караван, который им не по зубам.

— Тур, ты что-то знаешь? — Джек выглядел спокойным, только глаза выдавали тревогу.

Я собирался ответить, но не успел.

— Лафит, гнида ты космическая, вот ты и попался! — разнёсся по рубке глухой, вперемешку с помехами голос. — Не знаю, где ты потерял второй корабль, но тебе не уйти от меня! Ты покойник!

Пока я отмечал (для себя и вас), что неизвестный назвал Лафита далеко не гнидой, а применил, куда более забористое выражение, остальные члены экипажа застыли на своих местах, как изваяния терракотовой армии. Лица были такими же, как у статуй, с приоткрытыми ртами. Мне, даже, захотелось ткнуть кого-то, чтобы проверить, не превратились ли они в глину. Что я и сделал.

— Ай! — воскликнул Клим, хватаясь за подбородок, — за что?

— Саечку за испуг, — ответил я.

— Чего? — не понял он.

— Это точно пираты, — ожил Джек, поворачиваясь ко мне, — ты на это намекал?

— Так точно, — кивнул я и добавил: — и они охотятся за Лафитом, ждали его здесь.

— А под раздачу попадаем мы, — протянул Джек, хмуро глядя на Клима, который до сих пор потирал подбородок и переводил взгляд с меня на Роджерса.

— Так, если они за пиратом охотятся, давайте сообщим, что мы гражданские! — Мариса не выдержала напряжения и вмешалась в нашу беседу.

Голос её сорвался на тонкие ноты. Почти визг. Заставил нас поморщиться, а Лизу, так широко улыбнуться, что глаза стали узкими, как у тех статуй терракотовой армии. Но это нисколько не помешало мне увидеть победный блеск превосходства в этих самых глазах.

— Давайте сообщим, а? — руки Марисы аж задрожали от возбуждения.

— Милая, — тихо, успокаивая, проговорил Джек, — это же пираты, им всё равно кого атаковать.

— Он прав, милая! — раздался голос из динамиков, — мне всё равно кого атаковать, тем более, раз там женщина, то мы и вас возьмём на абордаж!

Слова прервались громким смехом. Зловещим. Грозным.

— Он нас слышит? — вырвалось у Гвоздя?

— Ой! — воскликнул кто-то из людей Роджерса на месте связиста. — Это моя вина!

Руки парня запорхали над приборной панелью. Стали щёлкать переключателями и кнопками.

— Я, в-видимо, нечаянно включил, — пробормотал парень, ссутулившись в кресле, после того, как закончил колдовать над приборами.

— Сейчас он нас не слышит? — по лицу я видел, что Джек еле сдерживается от ругательств и крика.

А чего он хотел? Я ж говорю, слишком много гражданских на борту. Господи, куда я попал? Почему? Куда запропастились такие милые сердцу Бакланы? Или, даже, пусть Сапоги. Главное свои, а не гражданские.

— Нет, не слышит, — робко покачал головой парень.

— А мы его? — прищурился Джек, из ушей у него, казалось, вот-вот пойдёт пар.

— Тоже нет, — ещё сильнее ссутулился радист, затем дёрнулся: — сейчас.

Он что-то включил, что-то подкрутил, и рубку снова наполнил голос пирата:

— Чего молчите? Сдавайтесь, женщин и груз отдадите нам, расскажите, куда дели Лафита, а потом мы вас убьем. Быстро и без мучений.

— Какое щедрое предложение, — пробормотал Гвоздь, — он нас точно не слышит?

— Нет, — радист слегка приободрился, — сто процентов, что нет.

— Молчите? Вам же хуже! — рыкнул пират, и в эфире наступила тишина.

— Новый залп! — вскричал пилот Пол, — триста торпед!

— Нам конец, — простонал Клим, — а я ещё, даже не женился…

— Доложить о состоянии систем обороны и нападения. У нас есть торпеды? — гаркнул я.

Время обсуждений прошло. Враг ясен, причины понятны. Хорошо, что в космосе есть время на такие разговоры. Пусть и потратили полчаса, но народ (хочется верить), хоть немного, но успокоился.

Кто-то кинулся стучать пальцами по панелям управления, а я посмотрел на пилота:

— В симуляторе проходил боевое уклонение?

— Д-да, — неуверенно произнёс он.

— Так выполняй, — оскалился я, и Пол, несмотря на то, что старше меня раза в три, защёлкал переключателями и уставился в монитор.