Впрочем, так никто искать его и не собирался. Найдутся косвенные улики, доказательства, на основе которых можно строить гипотезы и догадки. А далее, проверяя их и откидывая те, которые не подойдут, отсеивая варианты, шаг за шагом можно добраться до главного в этой цепочке.

Конечно, предъявить ему ничего не получится, но…знать своего врага в лицо — уже немалое достижение. Одно дело, когда тебя, будто котенка в коробке, тыкают спицей то тут, то там, а ты вертишься, пытаясь понять, откуда нанесут следующий укол. И совсем другое, когда ты следишь за противником, видишь каждое его движение и знаешь, когда он вновь попытается нанести удар…

В любом случае мы раскусили их план отхода и сбежать им никто не позволит.

— Фатал! Вы здесь? — переключив канал, позвал я.

— Да, ваша милость?

— Вы ведь слышали, о чем мы говорим?

— Так точно! Корабли и так на исходной, рядом с хабом. Не переживайте — никто не уйдет.

— Я и не переживаю, — хмыкнул я, — не вздумайте их уничтожать. Мне нужны пленники. Живые.

— Так точно.

Ну что же, в Фатале я был уверен. Кто-кто, а он должен понимать что к чему. Так что если даже не получится взять удирающие транспорты на абордаж, то Фатал их подобьет.

Да и то, не факт, что ему придется хоть что-то делать. Может, мы здесь справимся сами.

— Готово! Корабль не взлетит! — отчитался командир второго мех-кулака.

— Отлично, — похвалил я его. — Теперь двигайтесь к нам…

— Принял…

В этот момент мне наперерез выскочил очередной противник, и я мгновенно узнал этого меха. Имперский «Гоблин». Причем не просто имперский, а родом из графства Орт. В том смысле, что машина эта была разработана и построена именно там.

Конечно, была она далеко не новой, с момента ее появления на полях сражений прошло не одно десятилетие. Но…этот средний мех был неимоверно быстрым, по скорости мог сравняться даже с легким разведывательным. но был у «Гоблина» и один большой изъян — он был слабо бронирован.

Впрочем, эта машина никогда и не лезла напролом. Воители, предпочитавшие эту машину, заходили с флангов, били по менее защищенным противникам или вовсе пытались уничтожить мехов поддержки. Того же «Локи», например.

Частенько «Гоблины» использовались как эдакий «отвлекающий маневр», но не стоило их недооценивать. Три-четыре подобные машины могли запросто разнести тяжа, только дай им время.

Вооружены эти машины обычно были четырьмя орудиями среднего калибра, которые ставили, как и на большинстве других мехов, на плечи машины и на руки.

Однако сейчас «Гоблин» имел только две пушки — на плечах. Руки его были свободны, если это можно было так назвать.

Я обратил внимание, что «кисти» представшего передо мной меха выглядят необычно. Они напоминали руку, сжатую в кулак. Причем пальцы были усилены, от чего создавалось впечатление, что пальцев не пять, а куда больше.

Плюс я обратил внимание, что на «костяшках» имеются какие-то странные устройства.

Гадать об их предназначении долго мне не пришлось — вражеская машина буквально набросилась на меня, и тогда стало понятно, что на нем за модификации и зачем они нужны.

Первым делом вражеский мех принялся дубасить моего «Лорда», будто бывалый боксер грушу.

Руки его двигались с такой скоростью, что я диву давался, как воитель, управляющий «Гоблином», еще не запарился, не потерял равновесие. Наверняка такую «серию» нужно тщательно и долго отрабатывать.

Ну а что касается эффективности этих ударов, то, должен признать, была она приличной — мой мех сотрясался от каждого «прилета». Система фиксировала повреждения брони и процент прочности, который стремительно падал. Ну ничего себе! Если бы «Гоблин» был вооружен штатно — хрен бы он так быстро расковырял «Лорда», а тут…

Я спохватился и попытался отбиться от врага, но…просто пристрелить его, как получилось с прошлым противником, не выходило — этот был слишком близко, и я даже руку своего меха не мог согнуть до нужного положения.

Тогда я попытался его оттолкнуть от себя. И тут случилось то, что повергло меня в еще большее удивление: я почти скинул с себя «Гоблина», но его воитель, осознав, что вот-вот жертва вывернется, совершил новый маневр. «Пальцы», собранные в кулаки, вдруг распрямились и я не ошибся — на каждой руке было даже не десять, а дюжина пальцев, и все они были длинными, крючковатыми, словно…

В этот момент «Гоблин» включил прыжковые двигатели и вновь набросился на меня.

Его лапища вцепились в плечи «Лорда», а коленями он уперся в грудь моего меха. В «коленях», как оказалось, были спрятаны плазменные резаки, которые включились, принялись бурить броню.

На мостике тут же вспыхнули красные аварийные лампы, температура скакнула вверх.

Целостность лицевой бронепластины менее 80%.

Ах ты урод!

Я был возмущен таким приемом. Никогда подобного не видел и не встречал, и совершенно растерялся. Достать, сбросить с себя вражеского меха не выходило.

И тут меня осенило!

Я развернул меха и заставил его шагать вперед, с разгона впечатался в ближайший контейнер.

Но я уверен, что «Гоблин» уже был серьезно поврежден, да только и не думал отступать, держался за «Лорда», как пиявка.

— Мой лорд! Повернитесь!

Голос Серого оборвал мои судорожные размышления насчет того, что делать.

Я совершенно не имел плана, как освободиться, одним-единственным решением, которое я видел, было продолжать биться о контейнеры, надеясь, что так я смогу повредить противника, отцепить его от себя.

Что там задумал Серый — спрашивать было некогда. Прочность лицевой брони, защищающей кабину, упала уже до 50%. Еще немного, и он добурится до мостика. И тогда все, конец…

Температура, к слову, поднялась еще выше. Я специально не стал глядеть на экран, чтобы не накручивать себя, но и без того понятно — еще немного, и мне уже не до противника станет. Пот лился рекой, воздух будто обжигал легкие при каждом вдохе, глаза пекло, даже панель управления была словно раскаленная плита и каждое прикосновение отдавалось болью.

Так, стоп! Если сосредоточусь на себе, на собственных ощущениях — это