– Тогда бы не сбежал, – соглашаюсь я.

– И рассеялся бы, прикинь? – мечтательно говорит Токсин. – Бли-ин… Интересно, за сколько можно толкнуть химеринговы запчасти… И можно ли это сделать на официальном аукционе. Как думаешь? Я думаю – официально нет. За ингредиенты из разломов платит корона. Пытаться продать их в обход – всё равно что повесить на лбу табличку «Где-то рядом есть незакрытый разлом». Или «Тырю государственную собственность». Значит, теневой рынок. Хм-м-м…

– Ты говорил, что сможешь заплатить мне за уроки магии? – возвращаю Токсина к насущной для меня проблеме. – Давай свой ченчик. Я тебе уроки, ты мне – защиту от химеринга.

– Да без проблем. – Он пожимает плечами. – Только против его ментального давления мой свет не поможет. Вряд ли в состоянии Сучкина я тебе вспышку вызову. Это ж я его врасплох застал. Увидь он меня первым – вопрос, что было бы. Да и вовсе не вопрос.

– Всё же хоть какой-то шанс на выживание.

– Кстати… охранка же на него не сработала, выходит, – внезапно соображает Токсин.

Кстати, да. Магическая защита по периметру не сработала ни тут, ни в особняке Хатуровых. Или на этого кота она не действует, или он нашёл возможность её не задевать.

– Завтра надо будет проверить. Вдруг найдём какой-нибудь подкоп под забором.

– Скорее, надкоп, – ржёт Токсин. – У химеринга ж за передними лапами перепонки, как у белки-летяги. Не заметил?

Заметишь тут… Какие, к Карховой матери, перепонки, когда перед рожей десятисантиметровые клыки?

Кстати, я оказался прав: утром старшина Сучков даже не вспомнил о нашей драке. Ходил, удивлённо тёр то живот, в который я ему зарядил коленом, то задницу, на которую он упал уже самостоятельно. Хекал, гнулся – но никаких претензий не выдвигал и на меня даже не косился.

* * *

Любимая экзекуция Зверевича – кросс по периметру военной части. Потому на утренней зарядке мы с Токсином старательно выпендриваемся, всеми силами обращая на себя офицерское внимание. Громко обсуждаем других аристо, не выходя, впрочем, за рамки.

– Полчаса на приведение себя в порядок и топаем на завтрак! А Бородин и Каменский завтракать не хотят. Эти юные господа немного поработают ногами, чтобы в дальнейшем у них не было лишней энергии. И чтобы языки в утренних занятиях не участвовали! – ведётся на нашу провокацию Зверевич. – Десять кругов вдоль всего забора!

Сработало!

Переглядываемся и хмыкаем. Теперь у нас есть возможность пробежаться по всему периметру и поискать следы химеринга.

Бегу вдоль трёхметрового забора из рабицы, разглядывая траву. А оказывается, смотреть надо было вовсе не туда. Лишь на пятом круге из десяти вижу следы: глубокие борозды от когтей на кирпиче высокого, метров семи, складского здания. Следы начинаются на высоте трёх метров. Не химеринг – блоха-переросток.

– Дуй сюда! – машу Токсину.

– До забора метров восемь. – Он задумчиво чешет в затылке, рассматривая выкрошенный кирпич. – Самолёт, мля! Забрался сюда, а потом спланировал вон на ту сосну и ушёл в лес. Жаль… Я думал, смогу где-нибудь перебраться по его следам, но не… Тут крылья надо.

– В самоволку хотел? – уточняю я. – Зачем?

Самолёт – не самолёт, но мысль о том, как перебраться на ту сторону, у меня уже есть. Проблема в том, что Токсин моей идеей воспользоваться не сможет. Точнее, сможет, но кто ж ему позволит. Точно не я.

Ответить он не успевает, потому что появляется Зверевич.

– Чего стоим, в землю врастаем? – ехидно интересуется он. – Нашли что-то интересное?

– Никак нет, господин майор! – рапортую я. Ещё не хватало, чтобы в лагере усилили меры безопасности. От химеринга они всё равно не помогут, а нашу жизнь осложнят точно.

– А раз нет – ноги в руки и весело поскакали дальше! Каменский!

– Да, господин майор?

– Как отскачешься – дуй в штаб. Там тебя ждут.

– Понял, господин майор.

Интересно, кто в этом мире может меня ждать? Только Матвей. Наконец-то!

Набираю разгон. Оглядываясь на бегу, вижу, как Зверевич задумчиво рассматривает глубокие борозды от когтей химеринга. Потом наклоняется и зачем-то проводит пальцами по траве. Вот же глазастый какой…

После пробежки иду в штаб. В животе урчит. Завтрака нас с Токсином лишили, и жрать хочется страшно. Молодой организм – это вам не четырёхсотлетний гурман со страстью к божественному нектару. Тут и носки с голодухи сожрёшь и добавки попросишь.

В комнате посещений реально охреневаю, вместо камердинера встретившись лицом к лицу с хорошенькой темноволосой девчонкой. Торможу пару минут, прежде чем она наконец мне кивает.

Слов нет. Тычу пальцем в себя – мол, ты ко мне? – и получаю второй кивок, уже, похоже, недовольный.

На девушке розовый мотоциклетный комбез. Обтянутая блестящей кожей попка, высокие грудки… Лицо сердечком и большие зелёные глаза.

А вот жратвы при ней нет. И конфет, похоже, тоже…

Не успеваю открыть рот, как меня хватают за руку и тащат на пустой сейчас пятак плаца. Все аристо ещё в столовой, но минут через десять толпа ринется в учебку к Зверевичу. Просматривается площадка далеко, и мы на ней – как на ладони. Правда, и подслушать нас тут нельзя. Придётся отрастить уши метров в двадцать.

Что за тайны?

Остановившись в центре плаца, девушка осматривает меня. Кажется, остаётся довольной. За две недели я набрал несколько килограммов и все их перекачал в мышцы. Конечно, до моей реальной силы ещё далеко, но начало положено.

– Князь… – кивает она. – Заранее прошу прощения.

– За чт…

Договорить не успеваю: девушка поднимается на носочки, закидывает руки мне на шею и прижимается к моим губам. Пахнет от неё какими-то цветами и немного – машинным маслом. А губы – мягкие и нежные. К моей груди прижимается её – небольшая и упругая.

Сказать, что я в шоке, – не сказать ничего. Поэтому несколько мгновений просто принимаю, что дают: и влажный язычок, скользнувший мне в рот, и даже, кажется, лёгкий выдох-стон удовольствия.

– Князь, будет лучше, если вы меня обнимете, – шепчет девушка мне в губы.

А я и не против. Вряд ли меня прямо здесь и сейчас убьют поцелуем. Обнимаю, прижимаю к себе. Тонкая талия такая податливая – хочется втиснуть девчонку в себя до упора. Машинально опускаю руку на ягодицы и придавливаю её теснее.

Девчонка выдыхает, почувствовав, что доигралась, но не отстраняется.

– Ещё раз простите, – шепчет она. – Но так было нужно.

– Я не против. А кому нужно-то?

Можем повторить, я очень даже за. Тем более по отклику чувствую, что девочка от поцелуя плывёт.