Ты же всё понимаешь. Ты понимал это в тот миг, когда безумный дух начал бледнеть в нашем противостоянии. Не будешь же ты отрицать это сейчас?

Я сглотнул, ощущая, как пересохло во рту.

Я не буду этого отрицать.

Безумец пытался сожрать мою душу, я же сожрал его. Он — во мне.

Восприятие, до этого расползшееся по сторонам, позволявшее мне во всех подробностях видеть ритуальный круг и големов, готовиться к битве, сжалось, метнулось обратно, собравшись в одну точку, зависло над слугами.

Если бы я не пытался отстраниться от мыслей о главном, сосредоточившись на мелочах вроде техник и своего тела, то сразу же бы заметил вот это.

Печати над слугами.

Не моя мимолётная «Свобода», которая дала смелым лишь смерть, а полные символов Древних печати, которые сейчас под моим взглядом раскрывались полотнищами строк, не требуя от меня никаких усилий, хитростей или кражи.

«Мои» контракты на верность.

«Я, имя и куча обязательств и клятв безумному духу по имени Малкор».

Я точно победил. Я Леград, а не безумный дух Малкор. Я победил его в самом необычном бою и трофеи у меня самые необычные. Я забрал душу безумца и всё, что принадлежало этой душе.

— Ублюдок! — Разорвал тишину крик. — До последнего своего мига я буду молить Небо, чтобы оно покарало тебя! Чтобы Стражи Границ стёрли тебя в порошок!

Я медленно повернул голову на крик. Самум. В глазах полыхает ненависть. Мой названный брат всё так же смел и безрассуден. Это приятно, но…

Спросил, с удивлением отмечая, как дрожит мой голос:

— Действительно думаешь, что Стражи бы справились?

— Трухлявое древнее ничтожество! — ощерился Самум. — Чтоб тебя…

Я качнул головой и отвернулся от него. Приятно, конечно, что он так воспринял мою смерть, но…

Пока не время.

Нестерпимо хотелось вновь нырнуть в себя и обшарить каждый уголок тела в поисках этого трухлявого духа. Но я держал себя в руках. Ну да, так и ждёт меня где-то в закоулке бледная тень безумца. При моём появлении оживится, протянет ко мне руки и начнёт сипеть — верни мне моё…

Став Властелином я толком не разобрался, где находится дух, с трудом уложил в голове объяснения Изарда, а скорее, принял их на веру без понимания, а сейчас за пару вдохов разберусь с тем, что такое душа и где она?

Конечн…

Мысль замерла, не завершившись, а я напряжённо вслушался в себя, в свои мысли, в свою память. Как это бывает с техниками, я прекрасно знаю, десятки, если не сотни раз ощущал в себе воспоминания того, чего миг назад не знал, воспоминания других людей. Может ли быть, чтобы и сейчас во мне нашлось что-то такое, чего я только вчера не помнил?

Душа. Чужая память. Есть она?

Ничего не отозвалось, ничего не всплыло.

Это хорошо.

Я, наконец, выдохнул с немалым облегчением.

Глупое, конечно, облегчение, когда в твоём теле спрятан Молот Монстров и печати Указов — якорь для вместилища души, той самой, что носит в себе память об именах слуг.

Какое забавное сочетание: я долгие годы пользовался уникальным Флагом Сотни Убийств. Возможно, единственный из орденцев, единственный из всех глав фракций и уж точно единственный из всех магистров Ордена Небесного Меча. Теперь же я сам ношу в себе подобие такого Флага, и, возможно, мне на собственной шкуре придётся проверить, каково это — бороться с другими обитателями этого Флага.

Только с помощью других жертв безумного духа я сумел победить в нашем необычном противостоянии. Я сумел дозваться их, сумел пробудить, а значит, он не сумел поглотить их полностью. Во всяком случае, одного точно не сумел. Была дополнительная голова с расплывчатыми чертами и две руки, что с наслаждением душили безумца.

Я поглотил безумца, но ведь не одного, верно?

Я поглотил всех. И безумца, и того, что помогал мне до последнего мига, до последнего удара молнии.

И все они вот-вот могут пробудиться во мне.

Эта мысль — мысль, что время истекает — заставила меня, наконец-то, действовать.

Если моё время ограничено, я должен успеть вытащить отсюда уцелевших собратьев.

Собравшись, я неспешно шагнул вперёд. Раз, другой, третий, снова приближаясь к границе формации и на этот раз не спеша, не прыгая всем на потеху, а двигаясь так, как должен двигаться господин.

Граница ритуала — первая преграда, за которой неизвестно что случится. Два коротких шага до неё, один…

Отступившие было големы, открывшие мне проход, одновременно подняли руки с мечами, преграждая ими путь.

Я замер, пряча оскал, стараясь внешне выглядеть бесстрастно, оглядел их.

В общем-то, всё уже было понятно, безумный дух подготовился и подготовился с умом, но я всё же спросил у того единственного, чьё имя знал:

— Риван, почему они подняли оружие?

Тот на миг поднял голову от камня, ожёг меня напряжённым взглядом, снова уткнулся в полированный пол и выдохнул:

— Господин, они ждут, когда вы подтвердите, что вы — это вы.

Ничего такого в памяти не было, а ждать, когда появится, я был не готов.

Что же, значит, придётся по плохому, как я и рассчитывал с самого начала.

Змеи…

В последний миг одёрнул себя, заставил обдумать свои действия, разжал губы и приказал:

— Слуги! Всем отойти в сторону. Запрещено уходить, перемещаться, сбегать отсюда. Запрещено использовать мыслеречь, артефакты, стихии и оружие. Встали!

Мой рык, и тут же мигнувшие печати над слугами вздёрнули их на ноги. Три вдоха и я остался один на один с големами.

Змеи, вперёд!

Те послушно и даже радостно выполнили приказ, единым порывом сметя с ног четверых ближайших големов и оплетая их кольцами тел. Два следующих голема справа и слева тут же повернули головы на эту схватку.

Хотел бы я сказать, что Рывком переместился следом за змеями, но нет, я раскрутил Круговорот силы внутри себя, и низенько, но очень быстро пролетел над полом к мечу и сжал пальцы на его рукояти.

Вовремя.

Я не знал Возвышения големов, но мои змеи, на которых я так рассчитывал, не сумели их уничтожить. Безымянного Властелина из Фаир который доставил мне столько неприятностей своей смертью и образом, убил один крохотный змей меньше, чем за вдох, а здесь здоровенный, толще меня змеище, не мог за три вдоха прикончить одного голема.

Я переоценил силы змеев.

Меч я вскинул вовремя — отбив удар левого голема, который за эти мгновения уже успел добраться до битвы.