Мое первоначальное удивление уступает место полному замешательству. Последнее мое осознанное воспоминание — это сообщение моего командира о том, что я должен быть законсервирован как устаревший. Я Боло Марк XXIII с сорока восемью годами активной службы. Поскольку я понимал — хотя и сожалел — необходимость перевода старых подразделений в режим консервации и отключения по мере совершенствования психотроники, вооружения и брони, я попрощался с ним и оплакивал только потерю своей полезности для моих создателей. Приказ отключить все, кроме моего центра выживания, был последним приказом, который я когда-либо ожидал получить.

В течение мучительных 0,22 секунд я пытаюсь понять ошеломляющие внутренние изменения в моих психотронных системах, бесполезно размышляя о возможных причинах этих изменений.

Был ли я захвачен вражескими силами и каким-то образом извращен? Я чувствую новые установки, которые в моих обновленных руководствах по спецификациям идентифицируются как молекулярные схемы. Они были встроены в мои старые, серьезно устаревшие системы в виде мешанины, которую я не могу отследить даже при помощи самодиагностики. Я почти подозреваю, что меня собрала рабочая команда, страдающая галлюцинациями, вызванными усталостью. Я направляю свое внимание вовне через свои внешние сенсорные системы, пытаясь определить, где я нахожусь, и откуда получаю сообщение от источника, который я распознаю как командную частоту сектора Боло.

— Подразделение SPQ-561, приготовьтесь принять VSR[2].

— Подтверждаю, — я пытаюсь сдержать свое глубокое любопытство и жду разъяснений.

— Подразделение SPQ-561, ответьте на командный код VJ-2012. Ваше новое обозначение — SPQ/R-561. Вы были восстановлены с использованием ряда системных обновлений и повторно активированы как подразделение /R, чтобы отреагировать на военную угрозу в этом секторе, — я получаю поток данных о мире, который я должен защищать, о мире, который подвергся серьезному вторжению старого врага человечества, Дэнга. На момент моей деактивации ожидалось, что Дэнг не станет новой угрозой по крайней мере в течение столетия. Действительно, мой боевой опыт был ограничен в основном войнами с квернами, которые даже не упоминаются в данных, которые я сейчас получаю.

Жадно просматривая материалы для ознакомления с миссией, я осознаю, что я больше не на складе командования сектора. Действительно, я больше не нахожусь рядом с командованием сектора. Я занимаю грузовой отсек на корабле, который, по-видимому, является межзвездным военным транспортом, а мой боевой корпус зажат между двумя Боло неизвестной конфигурации. Судя по обозначениям на корпусе, это Боло Марк XXIV и Марк XXV соответственно. Это жуткое ощущение — чувствовать себя таким устаревшим и довольно тревожное, быть загруженным, оставаясь при этом на уровне психотронной активности ниже уровня самосознания.

Я отправляю свой первый запрос.

— Подразделение SPQ/R-561, запрашиваю разъяснения. Я не вижу упоминания о командире в только что полученном VSR. Могу ли я рассчитывать на назначение командира-человека во время транспортировки?

— Подтверждаю, SPQ/R-561. Ваш командир сейчас на пути к вашему грузовому причалу.

Я подтверждаю получение и с растущим нетерпением жду ответов на свои вопросы. Учитывая дату, указанную в моем VSR от командования сектора, крайне маловероятно, что моим командиром остается майор фон Херст. Джек приближался к пенсионному возрасту, когда пришел приказ законсервировать меня на складе утильсырья. Этот приказ был передан двадцать три стандартных года назад. Я благодарен за отсрочку от дезактивации и утилизации, но скорблю о потере моего старого товарища. Джек фон Херст был прекрасным офицером. Я буду скучать по нему. Несмотря на это, я ожидаю прибытия моего нового командира с чувством радостного ожидания, поскольку мне выпал редкий второй шанс послужить.

Очевидно, что стратегическая ситуация, с которой столкнулось человечество, является мрачной, если подразделения Боло, устаревшие на двадцать три стандартных года, восстанавливаются на складах утильсырья и отправляются в бой. Я жажду сразиться с врагом и еще раз выполнить свою миссию. Человечество должно быть защищено. Мои странные новые схемы гудят, пока я жду.

Мои внешние сенсоры улавливают звук работающего корабельного лифта. Я слышу тихое шипение и глухой стук, когда лифт останавливается на моем уровне, а затем пневматический шелест открывающихся дверей. Я определяю местонахождение источника звука с помощью камер и внимательно наблюдаю за человеком, поднимающимся на грузовую палубу. Она стройная и на удивление невысокая для офицера Конкордата, с оливковой кожей и темными волосами, которые я привык ассоциировать с людьми древнетерранско-средиземноморского происхождения. Она хладнокровно осматривает мой боевой корпус, выражение ее лица отстраненное, ничем не выдающее ее мыслей. Она останавливается в 3,9 метра от моих гусениц по левому борту и запрокидывает голову, чтобы посмотреть в объектив ближайшей к ней внешней камеры.

— Подразделение SPQ/R-561, ответьте на код "хлеба и зрелищ".

Это не мой старый код распознавания, но инженеры-психотронщики поработали надо всеми моими системами, потому что я распознаю этот код как действующий, хотя до сих пор не осознавал изменений в своем программировании. Чувство глубокой тревоги возвращается с новой силой, но я изо всех сил стараюсь не обращать на него внимания.

— Добро пожаловать, коммандер, — отвечаю я. — Могу я узнать ваше имя и звание?

Она медлит с ответом 2,3 секунды, что заставляет меня задуматься, собирается ли она вообще отвечать.

— Капитан ДиМарио, — произносит она наконец. — Алессандра ДиМарио. Открой люк для персонала, я поднимаюсь на борт.

Я молча ощетиниваюсь. Майор фон Херст никогда бы не отдал столь резко сформулированный приказ, лишенный даже стандартной вежливости. Я предполагаю, что капитан ДиМарио недовольна полученным новым командованием. Я испытываю чувство разочарования. Хорошо иметь на борту настоящего боевого товарища, но вряд ли у нас сложатся дружеские отношения, если мой новый командир не будет меня уважать.

Несмотря на мои прошлые победы, я, должно быть, кажусь антиквариатом по сравнению с другими Боло-устройствами в этом грузовом отсеке, усиленный только лоскутной психотроникой.

Не говоря ни слова, я открываю люк для персонала, позволяя моему командиру попасть в командный отсек. Капитан ДиМарио в полной тишине поднимается наверх, проскальзывает через открытый люк и садится в командирское кресло. Она подключает и проверяет мои системы в гробовом молчании.

— Ну что ж, — бормочет она наконец, после того как без перерыва провела тщательную проверку систем, — тупоголовые идиоты, которые тебя собирали, по-видимому, сделали что-то правильное. — Она проводит рукой по своим коротким темным волосам. — Боже, хотела бы я знать, чем я так разозлила генерала Уилларда.

Я не знаком с генералом Уиллардом. И судя по ее тону, подозреваю, что должен этому порадоваться.

Возможно, старая пословица о том, что мудрость приходит с возрастом, имеет смысл, поскольку я воздерживаюсь от комментариев, что, несомненно, является самым разумным достижением, которое мне удалось сделать