Он увидел солнечный свет позади этой штуки, похожий на вход в туннель, и бросился туда.

Он выполнит свою задачу. Даже огр не остановит его.

* * *

— Где он? — потребовал ответа Тайрус.

— Он у нас под гусеницами, коммандер, — сказал Дирк. — В галерее между четвертой и пятой ступенями. Он пытается сбежать.

— Задави его.

— Бомба может сработать.

— Сработает… в любом случае. Сделай это. Это приказ!

Тайрус почувствовал, как проход поворачивается вокруг него, когда Боло развернулся на месте.

* * *

Внезапно светящееся пятно перед Белозвездом стало двигаться, удаляясь, как призрак.

Он оказался в адском проходе с движущимися стенами машинерии, готовой сожрать его заживо. Один неверный шаг, и он бы повалился, раздавленный огром.

Он побежал на свет, был вынужден повернуть назад, увидел свет в другой стороне, но и оттуда был вынужден отступить.

Если ему не удастся выбраться из-под этого чудовища, он, по крайней мере, заберет его с собой.

На бегу он отстегнул оружие от спины. Стена человеческого гнезда была всего в нескольких метрах от него. Если бы он только знал направление, возможно, он все еще мог бы привести в действие оружие отсюда.

Но он был сбит с толку после стольких поворотов, сбит с толку крутящимся над его головой огром. Он помедлил, проверяя, чтобы функциональные индикаторы показывали правильный цвет.

Оружие было готово.

Его внимание к оружию дорого ему обошлось. Он даже не заметил гусеницу, пока та не оказалась на нем, как набор гигантских металлических зубов. Она повалила его на землю, раздавив по пояс.

Не обращая внимания на боль, он свободной рукой нащупал спусковой крючок.

* * *

— Я прижал его своей гусеницей номер пять, коммандер, — сказал Дирк.

— Хорошая работа, отличная… работа. — Тайрус очень устал. Может быть, теперь он наконец сможет поспать. Колония была спасена.

— Прощайте, коммандер, — сказал Дирк.

* * *

Взрыв сотряс стены, как подземное землетрясение, даже в центре управления, который был установлен на амортизаторах.

Доннинга швырнуло на пол, но он быстро вскарабкался обратно на свой стул, наблюдая за экранами. За мгновение до этого старый Боло проехал прямо по инопланетянину.

Он ликовал, думая, что инопланетянин был раздавлен, а бомба не взорвалась.

Но он ошибался. Теперь на экране появилось зрелище, которое он никогда не забудет: взорванный, 14 000-тонный корпус Боло взлетал высоко в воздух, переворачиваясь, словно подброшенная монета.

Глава девятая

Хоучен с трудом поверил своим глазам, когда они с Ханом вернулись в северную колонию, но стены все еще были целы, колония выжила, и это было все, о чем он мог мечтать.

Нет, не совсем так. Ему хотелось бы узнать о человеке, который продолжал сражаться, даже зная, что это будет стоить ему жизни, и об искалеченном Боло, который защитил целую колонию своим боевым корпусом. Но они ничего не знали, даже их имен. Они просто знали, что во время резни в колонии Одинберг был один выживший, а теперь не осталось ни одного.

Этот корпус все еще был там, на обугленных лугах у стен колонии, и, вероятно, он будет там и через столетия, если джунгли не захватят его. В конце концов, трава снова вырастет, цветы расцветут, а животные устроят свои дома в его выпотрошенном корпусе.

Хоучен задавался вопросом, будут ли люди все еще здесь до тех пор, или они возьмут от этого мира все, что хотят и оставят его позади. Ему было интересно, выживет ли кто-нибудь из инопланетян и какие истории они расскажут об этом дне.

Наверняка некоторые из них наверняка выжили, чтобы рассказать эту историю. Но таких было немного. Корпус Боло не просто защитил колонию от взрыва, он перенаправил его, отбросив от стен колонии ударную волну в форме полумесяца, которая повалила деревья на протяжении двух километров и убила тысячи инопланетян.

Было еще несколько атак, время от времени выпускались одна-две ракеты, и примерно для полудюжины других колоний по всему континенту пришельцы представляли такую же угрозу, как и прежде. Но здесь и сейчас, казалось, что хребет врагу сломлен. Доннинг ремонтировал свои укрепления, а они были заняты модификацией своих шахтерских машин, чтобы добавить им броню и оружие. По крайней мере, здесь все могло скоро войти в новое русло, что-то похожее на норму.

Когда Хан в последний раз проезжал мимо мертвого Боло, он поднял оружие в знак приветствия и дал залп в пустое небо. Он выстрелил двадцать один раз.

А потом он повернулся, и они покатились к далекому горизонту. Нужно было защищать другие колонии.

* * *

Лорд Черношип с трудом поднялся, опираясь на трость, и зашипел от ярости, услышав отдаленный грохот человеческого оружия. Он привел свой народ сюда, в глубь джунглей, подальше от любого человеческого гнезда, чтобы они могли восстановиться. Но даже здесь не было спасения от дьяволов-человеков.

Он снова сел на поваленное бревно и огляделся. Лагерь был маленьким и заброшенным. В нем осталось всего несколько воинов, и большинство из них были ранены или покалечены. Некоторые все еще медленно умирали от невидимой болезни. Остались только женщины, яйца и детеныши.

Даже оракулы исчезли, но прежде чем Черношип ушел, к нему подошел его отец и прошептал, где можно найти других.

Со временем птенцы вырастут, яиц будет больше, и через три сезона снова появятся новые воины. Те, Кто Выше, покажут им новое оружие. Более мощное оружие. Тогда они вернутся.

Тогда дьяволы-люди заплатят.

Но было еще слишком рано начинать драку.

Хотя никогда не бывает слишком рано.

— Птенцы, — крикнул он. — Ваш господин приказывает вам, соберитесь вокруг и слушайте!

Он сел на свое бревно, а малыши собрались вокруг. Он сунул руку в сумку, и его пальцы скользнули по прохладной гладкой кости. Он вытащил череп и показал его детенышам.

— Это, — сказал он, — человек. Это дьявол. Что мы делаем с человеками?

Они сразу же начали скандировать.

— Убиваем! Убиваем! Убиваем! Убиваем! Убиваем!…

Линда Эванс — Даже если ад преградит путь

Глава первая

Моя первая осознанная мысль после активации — удивление. Я не помню, чтобы у меня была психотронная схема, которая только что была заряжена энергией. Мое удивление усиливается по мере того, как мое сознание, доведенное до уровня, приближающегося к Полному Боевому Рефлексу, расширяется во вторичную мозговую систему, которая мне совершенно неизвестна. Сейчас я гораздо лучше осознаю себя, чем когда-либо за пределами реального боя. Это