Все члены Цветочной банды покосились на нее. Одуванчик смутилась:

– Ну… я же из Пана… видела ее пару раз.

Сердце Кинри бешено колотилось, а спина вспотела. Дорогое шелковое платье казалось непривычным и тесным. Одно дело – выбраться незамеченными из города, но совсем другое – обмануть отряд часовых, которые состоят на службе в министерстве предусмотрительности.

– Мы уже несколько месяцев вели тут разведку, – пояснила Арона. – Знаем, что в последнее время она часто сюда приезжала, но сейчас ее здесь точно нет. Более подходящего времени просто не придумаешь.

– Но я понятия не имею, как она себя ведет! – возразил Кинри. – Как я смогу изобразить человека, с которым даже никогда не встречался?

Идея сыграть роль одной из знаменитостей Дара казалась ему безумной.

– У тебя есть преимущество, коим не обладают даже самые опытные актеры: умение быть собой.

– Что это значит?

– Хотя я прекрасно освоила грим и маскировку, ничто не перекроет естественного сходства с человеком, которого ты изображаешь. Ведь если заменить грим маской, то не получится задействовать мимику. По правде говоря, именно твоя внешность заставила нас обратить на тебя внимание.

– Что?! – Кинри не сразу переварил столь откровенное заявление. А затем дрожащим голосом спросил: – Вы что, меня использовали?

– Нет! Я… вовсе даже не это имела в виду. – (Кинри не помнил, чтобы Арона так терялась.) – Мне следовало… следовало…

– Остановите карету, – потребовал юноша. – Я не буду пешкой в чужой игре в дзамаки.

Мота остановился и пояснил:

– Это я предложил остальным познакомиться с тобой. В юности я встречал женщину, которую ты изображаешь, и сразу заметил поразительное сходство.

– Ты?!

Из всех участников Цветочной банды прямолинейный и бескорыстный Мота был последним, кого Кинри мог заподозрить в обмане.

– Кинри, мне нужна была твоя помощь, – сказал Мота. – Прости. Стоило сразу говорить с тобою начистоту.

Кинри ждал.

Мота перевел дух и продолжил:

– Я чудом выжил в битве в заливе Затин и никого не уважаю так, как маршала Гин Мадзоти, которая погибла, чтобы не позволить Тенрьо захватить эти острова.

Кинри вспомнил представление Моты и Ароны.

– Но народ Дара стал забывать великого маршала, – объяснял Мота. – Все знают последние слухи о главной девушке «Птичника» или об актере, берущем по триста золотых за присутствие на званом обеде, но на маршала Гин Мадзоти всем плевать. В официальных документах она по-прежнему значится государственной изменницей, и все этим довольны. Никто не задается вопросом, правда ли это.

Каменное лицо Кинри смягчилось, когда он вспомнил о своей покойной наставнице Надзу Тей и историях, услышанных от придворных учителей.

Откровение Ароны принесло ему едва ли не облегчение: теперь появился повод отказаться от участия в вылазке. Но Мота искал правды. Разве не того же искал и сам Кинри? За каждой историей крылась своя правда, и это было важнее тайн боевых машин Дара.

– Мы с Роной ставим этот спектакль, чтобы напомнить людям: они живы лишь благодаря жертве, принесенной маршалом! Не верю, что она была изменницей, и хочу найти тому доказательства. Насколько я знаю, все неудобные для престола Одуванчика документы хранятся в Последнем Укусе. Да, там также кроются и другие чудеса и секреты – а потому это место интересно Рати, Види и Роне, – но в первую очередь они помогают мне, ибо я хочу вернуть доброе имя Гин Мадзоти.

– Ради друга можно и пырнуть кого-нибудь под ребра, – сказал Види.

– То есть, когда вы увидели меня… – Кинри был окончательно сбит с толку.

– Да, мы решили, что это знак свыше, – кивнул Мота. – Из всех представлений на Храмовой площади ты остановился посмотреть именно наше; из всех зрителей только мы с тобой бросились спасать Одуванчика и встретились взглядами. Это не простое совпадение. Не иначе сами боги захотели нашей встречи. Поверь, Кинри, я не собирался тебя использовать. За те месяцы, что мы знакомы, я понял, что ты парень смелый и находчивый, верный друг. Спасибо тебе.

Кинри не знал, что ответить и как назвать те эмоции, что боролись сейчас внутри него. Он вспомнил, что случилось за последние месяцы. Терпеливые наставления мастера Рати Йеры, спокойствие и надежность Моты, добродушное подтрунивание Ароны, сумасшедшие идеи Види и, в первую очередь… Одуванчик.

Все эти люди были его друзьями. Вдали от дома и родного очага он провел счастливейшие дни своей жизни.

Но на другой чаше весов лежали требования матери и пэкьу. Дела в Укьу-Тааса, должно быть, шли совсем худо, раз пэкьу пришлось прибегнуть к похищению инженеров с центральных островов.

«Насколько дома все плохо? Как мне продолжить свою миссию?»

Похищение секретов Дара было равнозначно предательству друзей. Отказ от похищения равнялся предательству родины.

– Неправильно строить дружбу на обмане, – сказал Мота. – Поэтому я больше не стану лгать. Мы планируем не забавное приключение и не увеселительную прогулку. Вторжение в закрытое имперское учреждение и кража документов наверняка грозят смертной казнью. Но я все равно прошу твоей помощи, дружище, потому что вижу в тебе родственную душу.

Кинри закрыл глаза и задумался.

«Что, если наша встреча действительно была знаком свыше? Вдруг ее и в самом деле подстроили боги? Как узнать волю богов?»

Слова Моты глубоко тронули юношу.

«Выяснить правду о прошлом, восстановить доброе имя героев – разве не этого хочу я сам? Возможно, в Последнем Укусе хранятся схемы ужасных боевых орудий, но там же можно найти и правду о пэкьу Тенрьо и Куни Гару. Лишь истина может направлять меня».

Он открыл глаза:

– Я тоже считаю тебя другом. Мы должны узнать правду.

– Маршал Гин Мадзоти… – проговорила Одуванчик. – А я и не знала… – Ее голос обрел уверенность. – Да, давайте выясним правду.

На лицах всех членов Цветочной банды читалось облегчение. Мота снова подхлестнул лошадей.

– Даже если вдруг что-нибудь пойдет не по плану, нам вряд ли стоит опасаться, – шепнула Арона на ухо Кинри, когда они под покровом темноты приблизились к заставе.

– Почему? – спросил он.

Арона едва заметно кивнула на Одуванчика, задумчиво сидевшую напротив, но больше не сказала ни слова.

– Стой, кто идет?! – выкрикнули из темноты.

На заставе служило не меньше десяти имперских солдат. Они не входили в состав регулярной армии, а подчинялись непосредственно «предусмотрительным», ответственным как за разведку, так и за контрразведку. Види передал часовым искусно подделанные Рати документы, и те принялись рассматривать их при свете факелов.

– Почему так долго? – заволновался Кинри.

– Спокойно, – ответила ему Арона, выглядывая из-за занавески.

Изучив документы, двое солдат начали спорить, время от времени косясь