Орки пересекали Ан-Двину стремительно: едва, по моим прикидкам, Инес наложила второй болт, со стороны переправы послышалось раскатистое «Ва-а-а-а-а!!!». Больше сотни зеленокожих, скопившихся на нашей стороне реки, разобрались на полдюжины неравных хирдов и скорым шагом двинулись в сторону острога под прикрытием круглых щитов. Одна из ватаг тащила грубую штурмовую лестницу, сколоченную из ствола тоненького деревца.

Инесса саданула из скорпиона по одному из отрядов; болт проломил щиты, строй развалился, до стен донеслись брань и вой раненых. Остальные уверенно приближались. Я нашел глазами кочку, которую Юйнеэнде обозначила рубежом полёта стрелы, обнажил меч и поднял его над головой.

— На тетиву!

— На тетиву взять! — продублировали на Надвратной. Топот четырёх сотен ног по склону холма уже отдавался вибрацией в стену.

— Целься!

Дорна и Ристина уперли ложа арбалетов в бойницы. Я ждал.

Атакующие группы орков начали расходиться вдоль западной стены, ища ворота или участок пониже.

— Огонь! — скомандовал я. С пальцев Лайны сорвался огненный шар и рванул посреди хирда, прикрывавшего лестницу. Строй тут же развалился; четверо орков с почти поросячьим визгом катались по земле, пытаясь сбить пламя. Занявшаяся деревяшка с перекладинами упала в траву.

И вот тут я резко взмахнул мечом и крикнул:

— ПУСКАЙ!

Дружный залп свалил сразу с полдюжины пехотинцев из распавшегося строя. Остальные штурмовые отряды, услышав грохот чародейского взрыва, тоже начали рассыпаться, чтобы не представлять удобную мишень.

— По готовности! — крикнул я и сам взялся за арбалет, свалив влёт отбившегося от щитов орка с двуручной секирой. Со стены и башен на орков обрушился град стрел и болтов. Пока я взводил арбалет «козьей ногой», Юи, Фелиция и Йолана с Ильдико успевали высадить по две-три стрелы. Особо я вынужден был отметить мастерство полуэльфки: стрелы с Надвратной башни без промаха разили зеленокожих пехотинцев в ноги и промежуток между щитом и шлемом.

Под таким плотным обстрелом первая атака быстро захлебнулась. Орки оттягивались на запад, к дороге и холму, стараясь не сбиваться в кучи, чтобы не получить болтом или файерболом. На вершине уже стояла их кавалерия во главе с вождём — красную тряпку на его шлеме было видно издалека. Эх, жаль, болтом не достать, где там те плиты с волосом… Я посмотрел на то, как орки отступают за дальность эффективного обстрела, и скомандовал дробь стрельбе.

За последующий час зеленокожие атаковали еще трижды: уже вовсе не так смело. Под прикрытием двухъярусной стены щитов они приближались к острогу шагов на сто пятьдесят, из-за укрытия обстреливали стену из луков и грубых самострелов, и отступали назад к дороге после залпов Инессы или Лайны. Орки даже пытались бросаться врассыпную, заслышав свист тяжелого болта или файербола; это заметно уменьшило их потери при попытках приступов, все так же, впрочем, бесполезных. В очередной раз разгорячившаяся Юйнеэнде даже проводила отступающих орков древним кличем эльфских воинов «День придёт!». Мне понравилось: звучало красиво, и неплохо подходило к ситуации.

Я заметил, что с каждым приступом орочья импровизированная контрвалация из строя щитоносцев все больше растягивается на юг вдоль дороги. Атаки, стало быть, были отвлекающими, чтобы постепенно и незаметно охватить острожек с юга и востока! Гордый тем, как ловко раскусил вражеский замысел, я отдал условный сигнал. Дорна свистнула, и четверо моих стрелков под присмотром Юи сместились на восточную стену.

За исход дня я почти не беспокоился: пока что все приступы мы отражали без труда. Ночь тоже обещала быть спокойной: да, к вечеру мы устанем, но ведь орки тоже не в тенёчке прохлаждаются, да и перерывы между приступами позволяли отдыхать и даже перекусить. Провизии и боеприпасов в острожке было в достатке: телег в орочьей колонне я не увидел, обоз они несли на своем горбу, свалив теперь тюки на вершине холма, так что истощение грозило скорее им, чем нам. Я опасался разве что решительного приступа всеми силами на ворота, но для этого врагу необходим был таран: едва ли они обзаведутся им раньше завтрашнего утра, а там… я бы что-нибудь придумал. В общем, при таких раскладах я даже не удивился, что вместо очередного приступа орки пошли на переговоры.

Большой хирд в два ряда щитов приблизился к рубежу полета стрел, который теперь было хорошо видно по торчавшему среди травы оперению, но обстреливать стену, как обычно, не стал: вместо этого над щитами поднялась натянутая между двух копий тряпка с намалеванными корявыми буквами.

— Что это они там накорябали? — Ристина подняла забрало армэ, вглядываясь в надпись. Она гласила:

ЗДАТСА ИЛИ СМЭРТЬ

— Хэй! Юдишки! — со стороны орочьего строя послышался басистый окрик. — Хто там у вас главный?

— Теньент Недопонятовский! — ответил я. — А кто спрашивает?

Мой вопрос остался без ответа. Немного подумав, переговорщик крикнул:

— Слушай сюда, чилавек Тень-Мент! Великий вождь Край Эльфобой клана Ростом Славных предлагает тебе сдаться и жить! Сможете уходить, тока без ваших рубил и пулял! Иначе — вааааа! Мы набигать! Смэрть!

В осуществимости угрозы я, мягко говоря, сомневался.

— Я не могу отдать такой приказ! — крикнул я орку. — Не такой я большой начальник! Королём сюда поставлен, понимаешь?

Мой собеседник задумался.

— И хто от этого выиграет? — задал он весьма философский вопрос. — Мы же с тобой не выиграем! Разве что твой етот кароль… Панимешь, Тень-Мент, в бою я тебя щадить не буду. И ты меня щадить не будешь. Может, и я даж пагибну. Но ты-то точно пагибнеш! Тень-Мент, атведи девчат. Пожалей матерей ихних, пожалей их самих!

Разумеется, соглашаться я не собирался, но, признаться, монолог орочьего переговорщика меня даже немного развлёк. Ристина, впрочем, моего мнения не разделяла.

— Сука, матерей он еще трогать будет…

Голос виконтессы дрожал от гнева.

— Еще придет день! — во весь голос закричала она. — ПРЕЧИСТАЯ ДЕВА ТЫСЯЧИ СЕРДЕЦ ПОТВОРСТВУЕТ ПРАВЫМ!!!

Орк замолчал, опешив, и несколько мгновений пытался переварить услышанное, затем заорал во всю глотку:

— ШЛЮХА ТВОЯ МАТЬ!!! НЕ С ТОБОЙ ГОВОРЮ!

— Ах ты… — рыцарша, задыхаясь от гнева, высунулась над