Я попытался вспомнить поучительные книжки по военному делу, которые читал в Академии, и лучше не стало. В таких книжках враг никогда не ошибается, а для пущей поучительности автор обычно ему еще и подыгрывает: увы, такие расклады не особо вселяют надежду перед боем. Впрочем, находись я в такой книжке, то орочьи короткие луки пробивали бы полукирасы моих девчат навылет; я же, напротив, сильно надеялся на свое превосходство не только в позиции, но и в доспехах. Всё, что можно было, я уже сделал и обдумал; дальнейшие размышления не принесли бы ничего, кроме тревоги. С этой мыслью я отправился в башню, намереваясь получше выспаться перед сражением.

Неожиданностью оказалось то, что у двери в кабинет меня ждала Фелиция. Что ж, бывают у солдат срочные дела и в такое время: это тоже часть офицерского долга.

— В чем дело? — спросил я. — Проходите, расскажете.

Фелидка зашла в кабинет следом за мной и рывком захлопнула за собой дверь. Я устало сел на кровать и посмотрел разведчицу вопросительно.

— Секреты какие-то?

Кошкодевушка вдруг резко выхватила из поясной сумки давешнюю травку с поля и тут же запихала себе в рот, спешно прожевывая. Я опешил и смотрел на неё молча. Героиню дня колотила мелкая дрожь, а вертикальные зрачки её резко расширились.

— Р-решитель ня ня воз мяу жно де ррр жаться-ня. — промурчала Фелиция. — На дво ррр е вес ня, уже почти два мяу сяца сде ррр живаюсь- ня. Ня выносимо…

Я смотрел и слушал, молча вытаращив глаза.

— Я слышала, что вы сегод- ня были очень ня довольны степ ня чками… — продолжала кошкодевушка, расстегивая колет. — Уверррена, мяу ссир, я вас ня раз мурр чарую…

— Да, вы, пожалуй, весь день на высоте… — потерянно произнес я, глядя на то, как разведчица ловко разоблачается. В своей жизни я видал не так много обнаженных женщин, но Фелиция точно была самой стройной и подтянутой из них. Сердце мое забилось чаще; давала о себе знать и неоконченная беседа с Йоланой и Ильдико днём.

Кошкодевушка подошла ближе, обняла, потерлась своей щекой о мою и неожиданно лизнула мне ухо. Самообладание мое начало уплывать примерно в том же направлении, что и целомудрие четырьмя часами раньше. Фелиция легонько толкнула меня на кровать и ловко забралась сверху.

— Гово рр ят, П ррр ечистая Дева- ня од ня жды от ррр езала подол своего платья, чтобы не побеспокоить уснувшую ня нём кошку. — соблазнительно промурлыкала девушка. — Вы же не оттолкнёте мяу-ня?..

…Я не запомнил, как именно Фелиция оказалась снизу, но нам обоим это явно нравилось. Раскованность кошкодевушки, одуревшей от съеденной травки, передавалась и мне; я целовал разведчицу, вдыхая мятно-лимонный запах ее губ, и ласкал её стройное тело так, как до этого не представлял даже в мечтах. Впрочем, фантазируя о Лючии, мне вообще трудно было распалиться: слишком уж светлым и непорочным был в моих глазах ее образ.

Фелиция выгнулась дугой, глубоко вдохнула и впилась зубами мне в плечо, чтобы не закричать, заодно непроизвольно раздирая когтями мою спину. Я не обратил на то внимания, приняв как должное жуткие кровавые следы и на простынях, и на собственном теле.

— Ня плохо, господин теньент. — выдохнула девушка. Мне показалось, что она даже немного протрезвела от дурмана. Разведчица ловко выскользнула из-под меня и переползла чуть ниже.

— Разрешите ответную любезность?

— Разрешаю. — кивнул я. — Фелиция, прошу, осторожнее с клыка-А-А!!!

— Простите, мессир. — кошкодевушка виновато посмотрела на меня и нагло показала мне высунутый язык.

— А что, если так?..

— А-А-А!!! — завопил я, не успев пресечь новую атаку. — Освежевать меня хочешь?

Разведчица замерла, переводя хищный взгляд с меня на противостоящий ей офицерский жезл. В это время мой разум отчаянно искал решение, и вскоре нашёл.

— Ты, говоришь, самострелы не любишь? — спросил я, памятуя нашу первую беседу. — Где твой предохранитель, лучница?

Хитро улыбаясь, кошкодевушка показала мне раскрытую ладонь.

— Так чего же ты ждешь? Промедление смерти подобно! — вскричал я. — На тетиву!

Выспаться я так и не смог: проснулся на рассвете, сна не было ни в одном глазу. Фелиция еще дремала, повернувшись к окну-бойнице и прижав колени к груди. Я тихонько встал, оделся по пояс и вышел во двор.

Подойдя к острожному колодцу, я набрал полное ведро, выдохнул и опрокинул его на себя. Свежие раны на спине ожгло студеной водой, и я болезненно крякнул сквозь сжатые зубы. Сзади кто-то тихо ахнул.

— Пречистая Дева! — услышал я голос Инессы. — Господин теньент, что случилось⁈ Вы в ночи с гулями сражались?

— Все в порядке, Инес. — хрипло сказал я и повернулся к осадной мастерице. Взгляд ее немедленно упал на след от укуса между плечом и шеей с багровыми отметинами от клыков. Девушка вдруг изменилась в лице.

— В п-порядке. — выдавила она. — Поняла, господин теньент.

Инесса скрылась в башне. Я чуть выждал и тоже поднялся обратно в комнату. Ухо дремлющей кошкодевушки резко повернулось на звук моих шагов. Я улыбнулся.

— Фелиция, поможешь доспехи надеть?

Она подняла голову и посмотрела на меня. Это снова был вчерашний спокойный взгляд, но что-то в лице следопытки всё же неуловимо изменилось.

— Как прикажете, господин теньент.

Мы собирались молча. Когда разведчица подвязывала мой алый шарф у пояса, то все же нарушила тишину.

— Вы назначили мне позицию в галерее у казармы, господин теньент. Разрешите уточнить… — она на секунду замолчала. — Где будете вы?

Концы шарфа Фелиция собрала ровным полубантом. У меня самого так никогда не получалось.

— На западной стене. — ответил я. — Недалеко.

…Орки показались у брода ближе к полудню; мы уже успели заскучать, а Герта исполнила и «Игру в кости», и «Черный отряд», и «Колокольный бой», грозясь исчерпать весь репертуар солдатских песен. Зеленокожие переходили реку, не сбавляя темпа, все той же корявой походной колонной. Волчьи всадники ехали чуть левее с большой дистанцией, явно приглядывая за пехотой.

— Наконец-то. — выдохнула Ристина.

— Инес, по готовности! — крикнул я в сторону Смотровой башни. Чисто для проформы, конечно: Инесса прекрасно знала, что делать.

Как только первые орки ступили на берег, тяжёлый болт со