Понял ли Оринус основной замысел бородатых уродов? С большой степенью вероятности нет. Иначе бы сидел на берегу с видом умной обезьяны, считая проплывающие трупы врагов (тогда его важнейшая цель, не допустить прихода Ригмара, достигалась сама собой, пусть и после моей гибели на Арене. И Однорог торговался бы куда как злее или просто проигнорировал мои аргументы, как и предложения).

С меньшей — да, тогда его действия имели смысл в одном случае, если новый фигурант, завладев Хельминстэром, продолжал нести огромную угрозу для ящера.

То есть, в первом случае, после победы над Проклятым моя ценность для динозавра стремилась к околонулевым значениям. Впрочем, справедливо это было и для Мары. Могла ли остановить ее передача мною послания взбунтовавшемуся архиличу? Сомнительно. Она не один десяток лет не беспокоилась о соблюдении тем букв договора. Единственная моя гарантия выжить — теоретическая польза в деле ослабления других небожителей, читай конкурентов ящера, а для хозяйки же царства Мертвых… непонятно. Мало данных.

Пока не нашел решения задачи, как повысить свою значимость для союзников в столь сжатые сроки, но правильные мысли, лишенные всяких розовых иллюзий, и объективная оценка реальности выливались в действия. Поэтому пусть и выкладывался на тренировках полностью, но не использовал умения неизвестные Оринусу. В результате сам себя связывал по рукам и ногам. Ограничивал. Итог подобного поведения имел минусы — никто не отменял рефлексов, а я их нарабатывал, вбивая в подкорку необходимый порядок действий. Да, каждый день проводил работу над ошибками, мысленно вплетая в ткань боев все таланты и умения, но это теория. Не более.

Сюда же следует отнести и возможную прошивку в мозг заведомо неверных установок относительно силы и талантов противника. Пусть его поведенческие алгоритмы, способности и мощь базировались на памяти ящера, и именно он выступал в облике врага, участвуя практически лично в поединках, но если даже у меня имелись секреты, то у Проклятого тем паче.

Данные факторы послужили важными причинами для отказа дальнейшего времяпровождения в чертогах Однорога, куда накладывались опасения выпасть из текущей повестки событий, задвинув многое важное на задний план. А еще, возможности этой реальности использовались на этот раз не в полной мере, например, способности того же Глока я не улучшал.

О важности победы, если отбросить в сторону вероятную компанию по моей дезинформации, говорил и тот факт, что ящер практически каждый день являлся в уменьшенном размере к моему ночному чаепитию. Он рассказывал о Ригмаре, делах давно минувших дней, однако о фундаментальных вещах, не касающихся подлых выходок вражины, говорил вскользь, на уточняющие вопросы чаще отделывался коротким — «табу».

На Арене я полностью сосредоточился на двух ТВД — Таоросте и Парящих островах черных теней. Первая локация — место гибели Проклятого. Именно там могло произойти основное сражение, если враг отказывался от вызова на дуэль. Да, он терял часть сил в мою пользу, но там мог рассчитывать на поддержку почитателей. Пусть сторонники не могли вливать в него напрямую энергию, однако ничего не мешало им самостоятельно вступить в бой. И вот здесь возникала дилемма, сначала их отправить к Маре, и лишь затем Ригмара, или поступить наоборот. Оба варианта имели плюсы и минусы.

Параметры участников сражения моделировал Оринус. Он, не вдаваясь в подробности, заявил, что силы каждого по отдельности не могли превышать мощь воскрешенного. Но и в таком случае все вместе они не оставляли мне ни единого шанса. Лишь один раз за двести семьдесят четыре боя на пределе сил и возможностей у меня получилось довести счет до минус двух третьих личного состава противника. Но как уверял Однорог, даже простого отвлечения внимания будет достаточным фактором, чтобы остальных огненные рыцари втоптали с минимальными потерями.

Моя задача — Проклятый. Потому что бронированные копии динозавра не могли нанести тому сколько-нибудь значительного ущерба. И опять Однорог не раскрыл почему, потребовал принять этот тезис как постулат.

Парящие острова черных теней — одна из локаций на Арене богов, где силы Проклятого резались вдвое, мои же могли быть настолько же повышены. Выбор был обусловлен и множеством других, менее значимых факторов. Из минусов, местность произвольно генерировалась для каждого поединка Смотрителями, однако законы мироздания той реальности оставались неизменными, как и населявшие ее чудовища.

На этот раз не скрывал возможностей меча от Оринуса, да и не смог бы, ведь тот же дер Вирго и Турин с легкостью их определили. Поэтому использовал его и «Когти» в тренировочных боях с Ригмаром. Одержал победу четыре раза за все время. Впрочем, данный факт не повергал меня в уныние, в отличие от Однорога.

Тот плевался огнем, ругался, сыпал лютой нецензурщиной в мой адрес (уверен, даже Папаша Эндрю не отказался бы от прохождения полного курса бранного слова у динозавра), стенал, мол, жаль, что согласился на авантюру, потому что я бесперспективен.

Но продолжал тренировать с утроенной силой.

Еще из важного.

Привел всех узников четок Гринваля к покорности.

Победы над ними дались без особых усилий, оказались обычным рабочим моментом, хотя до последнего ждал подвоха. Но я оказывался в некой иной реальности под куполом радиусом около пятидесяти метров с полом из каменных плит. Все привязанные предметы, способности и умения никуда не исчезали. Имелась возможность экстренной эвакуации, если ты находился в сознании на тот момент. Автоматической не существовало. То есть, перспектива погибнуть присутствовала. Другое дело, что после отступления, новую попытку по порабощению этой и других мятежных сущностей, ожидавших своего часа, можно было повторить только через десять декад.

Ход внешнего времени на момент схватки останавливался, но это не имело особого значения, тот же демон умер в долю секунды. Уничтожил его так быстро как раз из-за ожидания некой каверзы.

Затем дракон вновь поймал глазом «Коготь». И у него не имелось ни единого шанса, слишком тот был ограничен в маневре — размеры площадки со сменой дуэлянта не поменялись.

Все девять ипостасей высшего призрачного жнеца Хаоса Нерра таноса Араноса — антропоморфные гадины, в той или иной степени пораженные деструктивной стихией, послужили смазкой для клинков, не успев ничего сделать внятного, пусть и проявились одновременно. Сказывалась разница и в скорости, и в силе — после нашей встречи мои возросли на порядок, как и появились новые способности и могущественные артефакты. Противники оказались лишены таковых, за исключением оружия.

В иных обстоятельствах я бы изучил их поведение во время боя, чтобы точно знать возможностях