А ведь нам уже нужно было отправляться в больницу для того, чтобы пообщаться с первой десяткой ветеранов из списка. Поскольку наши надежды на создание уникальных био-маго-механических протезов пока были всего лишь надеждами, необходимо было прорабатывать основной вариант — тот, в котором мы сильны, а именно: вариант восстановления конечностей через химеризм.

К тому же, ещё неизвестно, как к нашим изысканиям по объединению тела, магии и механики отнесутся в империи… Поэтому пока что придётся прорабатывать параллельно вариант возвращения подвижности по старинке.

Словно в ответ на мои мысли, я услышал эхо тяжёлых шагов, спускающихся по каменной лестнице, а вслед за этим бабушка заглянула в лабораторию:

— Я вас по всему особняку обыскалась! Не думала, что вы до сих пор отсиживаетесь здесь… Ладно Юмэ, а вы-то почему здесь?

Мы с Эльзой синхронно указали на фолиант, а я коротко пересказал наши последние изыскания. На бабушку они произвели сильное впечатление.

— Если у нас получится, то эта технология станет не просто золотым дном, а источником незыблемой репутации в империи.

* * *

Жизнь хорошо научила Юмэ притворяться. Именно поэтому, когда Юрий поставил перед ней штоф с алкоголем, она без раздумий выпила чрезмерно много, даже по местным меркам, и сделала вид, что сомлела. Актёрские способности всегда были у неё на высоте: даже не пришлось накладывать какую-либо иллюзию.

После всех пережитых волнений она действительно на некоторое время отключилась. Не более пяти минут потребовалось сильному организму кицунэ, чтобы вывести алкоголь из крови, и далее она лишь притворялась, внимательно слушая и собирая информацию.

Судя по тому, что она услышала, сестра княжича почему-то приревновала его к кицунэ — и это была хорошая новость. Значит Юрий не так уж и безразличен, как хочет казаться. Женщины всегда гораздо тоньше определяют такие моменты. Сама же Эльза не была конкуренткой Юмэ. Шрам, близкое родство, разница магий… Нет, не стоило воспринимать её соперницей, а вот подружиться… Возможно. Подобные мысли быстро улетучились из разума Юмэ, когда она услышала то, что явно не предназначалось для чужих ушей.

Как так?

До этого момента она явно считала себя гораздо более сильной и знающей в их паре. Однако же тот факт, что у Юрия открылась память предков и он вдруг начал читать древние фолианты на незнакомых языках, говорил о несколько иной расстановке сил.

С одной стороны, Юмэ напряглась: такой источник информации всегда необходимо было иметь в собственном пользовании. В том числе это означало, что где-то в глубине его сознания есть ещё более интересные воспоминания и знания.

С другой стороны, это её даже порадовало. Не зря ей было видение о том, что именно Юрий станет основой её могущества. Всё, что нужно, — спровоцировать его на возвращение тех самых воспоминаний, нужных ей.

Та же Эльза очень ловко пришла просить о помощи, а это значит, что Юрия необходимо было всеми возможными силами затянуть в храм иллюзии, глядишь, там ему откроется то, что ей требуется для возвышения.

И ради этого стоило рискнуть.

Глава 8

Я предполагал, что осмотр ветеранов в больнице пройдёт штатно и даже в некотором роде привычно после того, как мы занимались чем-то подобным в отношении Олега Ольгердовича. Однако даже это мероприятие смогло меня удивить. Чем именно? Составом участников.

Для начала так, как пострадал сам Олег Ольгердович, лишившись всех четырёх конечностей, не пострадал ни один из ветеранов. Из первой пятёрки у кого-то не хватало руки, у кого-то — ноги. В целом это были достаточно крепкие, сбитые, уже опытные маги-воины, по большей части стихийные элементалисты, которые после инвалидности вынуждены были выйти в отставку и затем пытались отыскать своё место в мирной жизни. Однако же вышло далеко не у всех.

С ними мы разобрались достаточно быстро. Пары для совмещения нашлись легко и предсказуемо. Более того, у троих из пяти даже удалось обнаружить совместимость с гориллой африканской — достаточно крупной обезьяной. А вот тут надо признаться, что ветераны весьма обрадовались такому совпадению. Ведь конечности гориллы были похожи на человеческие, в связи с этим можно было надеяться на восстановление полных двигательных кондиций. Да и домашних пугать щупальцами или копытами не очень хотелось. А тут почти родной вид, разве что с излишней растительностью.

Как хмыкнул один из них, взглянув на волосатые конечности гориллы:

— Да и бог с ними, главное, что рука вернётся. А кому не нравится — так пусть пятнадцать лет с одной поживут, потом этой как родной обрадуются. Меня всё устраивает.

При этом ветераны вели себя скованно, я бы даже сказал смиренно, и старались скрыть опасения, что соответствие не найдётся либо отыщется такое, которое будет достаточно сложно принять в обществе. Но боги миловали, и всех всё устроило.

Совсем другая ситуация оказалась с ещё тремя ветеранами. Их сперва Елизавета Ольгердовна даже хотела отправить восвояси. А всё потому, что они соврали. Но соврали они не в части собственных возможностей или полезности для рода. Когда они сказали, что у них также проблемы с конечностями, они отчасти скрыли тот момент, что они и вовсе потеряли возможность передвигаться. У них были проблемы с позвоночником.

Княгиня отвела меня в сторону и тихо произнесла:

— Этих нужно выпроводить по двум причинам сразу. Во-первых, мы ничем им не поможем. Я даже не хочу давать им ложную надежду. А, во-вторых, если они планировали начать свою службу у нас со лжи, то им здесь не место.

— Позволь не согласиться с тобой, — возразил я бабушке. — Когда разум находится в ловушке неподвижного тела пойдёшь на что угодно, лишь бы вырваться из этого заточения. Уж мне-то известно это не понаслышке. — Княгиня смутилась от такого сравнения. — Желание жить неистребимо, а если они при этом будут приносить нам пользу, то я готов простить им подобную махинацию. Посмотрим на их специализацию и ранг и подумаем, что можно сделать. В крайнем случае, крылья им прирастим, — пошутил я, и удостоился гневного взгляда Елизаветы Ольгердовны.

— Любые опыты над людьми запрещены, а тебе всё шуточки.

Но я уже не слушал бабушку, а направился к обездвиженной тройке наших соискателей.

Привезли их боевые товарищи на креслах — даже не механических, а самых обычных, переделанных из деревянных, с колёсами, будто бы недавно снятыми с телеги. Тела были крест-накрест притянуты к спинке ремнями, не давая