Если наездники не рискнул помчаться через густой лес или рытвины. Если мы не потеряем их в темноте раньше, чем успеем всадить в каждого по паре пуль. Если я не просчитался, и мой не такой уж и хитрый план еще не просчитали наперед…

Слишком много «если». Но раз уж не придумал ничего лучше — остается только ждать.

Моторы сердито стрекотали в темноте, и особенно громко звучал дядин «козлик», но я почти не волновался, что его услышат за частоколом. Звуковая завеса получилась на славу.

Кое-кто из вольников даже не знал, что участвует в хитрой операции по поимке и истреблению лесных бродяг. Гости крепости изрядно удивились, когда строгий князь Костров вдруг решил угощать всех подряд соленьями и медовухой, но отказываться, ясное дело, не стали. И теперь активно праздновали победу над некромедведем, голося на весь лес.

Когда один из них притащил невесть откуда гитару, я даже начал слегка опасаться за свою задумку, но пока все шло как по маслу. Те, кому была отведена роль наживки, радостно заливали глотки и горланили песни, а остальные один за другим уходили от костра, чтобы занять свое место у ворот или в одной из машин.

Снаружи за частоколом я оставил всего пару человек, а Седой наблюдал за окрестностями из «гнезда» на сосне. Дядя предлагал выгнать в лес чуть ли не половину дружины, но я не стал рисковать: это было бы слишком слишком сложно провернуть незаметно, и к тому же спрятать нескольких бойцов куда проще, чем целую ораву со штуцерами и ружьями.

Сверху раздался едва слышный короткий свист. Условный знак, который означал что-то вроде «близко, готовимся». Седой каким-то чудом сумел разглядеть врагов в кромешной темноте за частоколом.

Я до последнего не верил, что они рискнут подойти так близко к крепости. Но, видимо, желание застать нас врасплох окончательно затмило осторожность. А нестройное пение дюжины глоток, звон гитары и заполнивший Тайгу сладкий запах медовухи оказались лучше любой наживки.

Невидимый капкан уже нацелился на лесных бродяг своими челюстями — и мне оставалось только щелкнуть пружиной.

— Ну что, готов, воин? — тихо поинтересовался я, шагнув к пикапу. — Не боишься?

Гусь, сидевший у самой кабины, помотал головой. Парень явно нервничал, но старательно изображал тот самый лихой и придурковатый вид, с которым следует идти в смертельный бой и с бестелесными порождениями Тайги, и уж тем более с людьми из плоти и крови.

Я до последнего сомневался, стоит ли брать его с собой, но в конце концов согласился. Гусь не побоялся засунуть ружье в пасть некромедведю — и заслужил если не место в дружине, то хотя бы экзамен.

— Не боюсь, ваше сиятельство, — едва слышно отозвался он. — Куда вы — туда и я.

— Ну и славно. — Я взялся рукой за борт и одним движением запрыгнул в кузов. — Тогда — по коням. Приготовились!

Глава 8

Несколько секунд растянулись в вечность. Я почти физически чувствовал, как сила аспекта буквально в сотне метров отсюда сжимается в пружину. Люди готовились к бою, а ящеры уже понемногу разжигали в луженых потрохах огонь, чтобы обрушить его на дерево частокола. Гитара все так же беззаботно звенела на всю Тайгу, беззаботно выдавая нестройные и фальшивые аккорды один за другим, вольники у костра горланили очередную песню, но чем дальше, тем больше голосов выпадали из общего хора.

Градус веселья, который и до этого понемногу снижался, теперь летел в крутое пике, а кто-то уже вовсю крутил головой по сторонам, явно пытаясь сообразить, куда вдруг подевался лихой задор, и почему сладкая и пьянящая медовуха перестала литься в глотку. Концентрация заряженной к бою маны вокруг крепости Боровика доросла до тех пределов, после которых магию способны почувствовать и обычные люди — даже те, у кого нет и намека на собственный Дар.

Шума все еще было достаточно, но я почти физически ощущал застывшее где-то в эфире безмолвие, которое в одно мгновение разорвал страшный грохот со стороны «гнезда» на сосне. Грозный голос «Холланда» окончательно завершил веселое застолье у костра, разделив эту ночь на «до» и «после».

Наблюдатель наверху, как и было задумано, первым вступил в бой. И я почти не сомневался, что тяжелая пуля нашла свою цель. Седой отлично видел даже в кромешной темноте, а через немецкую оптику мог взять на прицел все, что хоть как-то двигалось. Следом за «Холландом» громыхнули штуцера Ивана и Николая, и когда эхо выстрелов затерялось где-то среди сосен, на крепость вдруг рухнула тишина. Такая густая и плотная, что ее можно было резать ножом.

Мерное тарахтение двигателей на холостых оборотах звучало громче воя десантных повторителей — и теперь настала пора дать им поработать на полную.

— Вперед! — заорал я, одним движением доставая Разлучника из ножен.

Дядин «козлик» первым сорвался с места, и за ним тут же устремились пикап и внедорожник, который мы взяли в бою со средним Зубовым. Он без труда вырвался вперед, но и остальные держались неплохо, выжимая из-под капотов все лошадиные силы. Два силуэта в камуфляже мелькнули в свете фар, и створки ворот распахнулись перед нами, выпуская машины за частокол.

В Тайгу. Я взмахнул рукой, и заранее отмеченные чарами сосны в полусотне метров впереди вспыхнули. Сложная и могучая магия жадно охватила чуть ли не треть резерва, в одно мгновение сожрав столько маны, что пара деревьев в одно мгновение превратилась в гигантские факела.

На кое-как расчищенном трактором пятачке перед воротами стало светлее, чем днем, и на оранжево-красном фоне застыли угловатые фигуры. Настолько причудливые и странные, что я едва мог отличить людей от ящеров — и те, и другие отбрасывали длинные тени. И все до единого застыли, когда ночь взорвалась ревом и грохотом, и легкая подгулявшая добыча за частоколом вдруг превратилась в охотника.

А охотник — в добычу.

Пикап несся вперед, подпрыгивая на ухабах, но я все же успел краем глаза зацепить лежавшее в траве долговязое тело с забавно задранными кверху носками ботинок. Штуцер блеснул в полумраке чуть раньше — похоже, его хозяин пролетел по воздуху чуть ли не с десяток шагов, пока не