Харроу сказала:

– Пуля вышла из задней части черепа, и мы не смогли извлечь ее из стены. Детали позволяют предположить сходство. Бывают разумные сомнения, а бывает ненужная осторожность. Я утверждаю, что Шестых убила та же сущность, что и Дейтерос.

– С этим я соглашусь, – тяжело подтвердил Ортус. – Спящий, который не спит. Возможно, его стоит называть… Пробудившийся. (Она внимательно посмотрела на своего рыцаря, надеясь увидеть какие-то признаки чувства юмора, но, как обычно, ничего не нашла.)

– Он лежит в непроницаемом саркофаге. Он убивает оружием из легенд. Что мы можем сделать против потустороннего убийцы?

Женщина с жутким именем Дульси поглаживала мягкий влажный локон очень темных волос рядом с остатками уха Камиллы Гект.

– Единственное, что тебе остается, когда ты сталкиваешься со слишком сильным противником, – сражаться, как загнанный зверь.

– Согласен, – сказал ее рыцарь, похожий на бронзовую статую. – Лучше сделать первый ход. Что такое непроницаемый? Что такое саркофаг?

Харроу с удивлением услышала, как взрослый мужчина рядом с ней бормочет: «Прилагательное и существительное».

– Я хочу сказать, что у нас достаточно хороших рыцарей для того, чтобы напасть первыми.

– И умереть, – задумчиво предположил Ортус.

– Лучше не умирать так, как погибли Дейтерос, Секстус и Камилла из Шестого дома, – возразил рыцарь. – Если ты считаешь врага неуязвимым жрецом тени, ты уже проиграл.

Потом эта бронзовая статуя кашлянула и добавила:

Я верю в свою греховную плоть,

И мне дела нет до звезд.

Рыцарь Харроу обернулся, услышав произнесенные вслух стихи. Выглядел он как человек, залезший на ворота, чтобы оценить стоящих внизу врагов, и увидевший, что они многочисленны и ужасны. Если бы рыцарь Седьмого дома оказался Спящим, жутким и противоестественным образом надругался бы над матерью Ортуса и назвал Матфия Нониуса кучей говна, Ортус и то отреагировал бы проще.

– Такой судьбы ты желаешь своей хозяйке? Увидеть своего рыцаря, нафаршированного дробью, перед неоткрывающимся ящиком?

– Интересный пример лицемерия со стороны черного рыцаря Девятой гробницы, – заявила его настолько же скучная противоположность.

– Ладно, джентльмены, – сказал Магнус Куинн со слегка вымученной улыбкой. – Протесилай, верно? Точно? Хорошо. При всем уважении, я не согласен ни с одним из вас. Девятый, ты слишком хорош, чтобы сдаться и просто ждать очередной смерти. Седьмой, последний, раз, когда мне пришлось сражаться с неоткрывающимся ящиком, был мой день рождения, и моя жена слишком туго завязала ленточку. Давайте отложим все, насколько это возможно. Герцогиня Септимус, Преподобная дочь, лейтенант Диас. Пока мы едины, мы непобедимы или как-то так.

– Не знаю, что я смогу сделать, – призналась Дульси, которая скорее всего была герцогиней Септимус и которая сморщила нос, как только ей на макушку упала первая капля дождя. Лоснящийся Протесилай раскрыл зонтик у нее над головой.

– Я не… я не могла себя проверить… на Родосе мало шансов на это… приехав сюда, я полагала, что это будет мой шанс что-то совершить.

Она закончила эту бессмысленную речь и сгребла в горсть свои девственно-белые юбки.

Харроу прямо заявила:

– Первый порыв был верен. У тебя в груди трубка, и ты еле можешь ходить.

– Мне стало намного лучше после приезда сюда. – Дульси принялась защищаться: – Я кашляла пару раз, но скорее напоказ, да, Про?

– Оттепель – это еще не весна,

Наши цветы не раскрылись… —

процитировал ее рыцарь.

Харрохак постаралась не заметить жаркую жажду убийства, вспыхнувшую в глазах ее собственного рыцаря, хотя это по крайней мере немного оживило его грустные мягкие черты. Наверное, и правда довольно больно смотреть, что единственной ценной и любимой чертой твоей личности обладает человек, похожий на героя эпических баллад. Смотреть на Абигейл Пент было интереснее – обыденным движением стройной руки она взяла за предплечье покойного Паламеда Секстуса и принялась изучать тело.

– Никаких следов обороны, – бормотала она, – и у Юдифи так же… интересно…

Вдруг поднялся ветер. Он дико завизжал над стеклянной, увитой лозами крышей, и сразу за ним пришел дождь, пулеметно забарабанил по стеклу. Абигейл вздрогнула. Потом выпрямилась, хлопнула в ладоши, как будто привлекая внимание целого класса непослушных мелких детей.

– Это наша общая проблема, – заявила она. Очень по-Пятому. В Девятом доме не считали, что надо вписываться в чужие проблемы, а если это вдруг случалось, то полагалось как можно скорее отвалить подальше, чтобы тебя не задело по касательной.

– Кажется, я начинаю подозревать, где кроется опасность. По крайней мере у меня есть совершенно беспочвенное предположение, а любой ученый знает, что с этого начинается работа. Дульси… леди Дульсинея, не могла бы ты позвать Сайласа Октакисерона? Он мне ничем не обязан, но к тебе может и прислушаться.

– Хорошо, – согласилась женщина в кресле и осторожно вытерла нос своим вязаным шарфиком, стараясь не задеть дренаж. – Мне не нравится твоя просьба, но я не буду говорить, что знаменитая Абигейл Пент попросила меня о чем-то, а я ей отказала. А еще ты хорошо обошлась с Кам и Палом. Я пойду.

– Магнус, позови лейтенанта…

– Для тебя – все, что угодно, даже это, – торопливо вставил он.

– …И Преподобную дочь, если сможешь… и, когда сумеешь, Коронабет Тридентариус. И ее сестру, конечно, – добавила она, хотя Харрохак показалось, что это дополнение слегка запоздало, – с рыцарем. Если сможешь, конечно. Я не смогла проверить… я заберу все, что осталось. Попросите всех уйти из лаборатории и собраться вместе. И выясните, где не течет потолок, – в порыве вдохновения добавила она, – чтобы мы могли положить там матрасы. Потому что, скажу вам честно, нас заливает.

Рыцарям пришлось унести лишенное лица тело Камиллы Гект обратно в ледяной морг – Абигейл вытащила все у нее из карманов и теперь разглядывала рыцарские причиндалы как головоломку. Интубированная некромантка плоти подкатила к мрачным останкам тощего юноши из Шестого дома. От шеи и ниже он выглядел совершенно нормально.

– Вот так оно и бывает, леди Пент? – серьезно спросила она.

Абигейл взяла потертый кожаный ремешок, наверное, от часов, и сказала мягко:

– Нет-нет…

– А может… будет лучше? Ты знаешь?

Харроу не показалось, что на такой вопрос можно ответить. Она вообще не поняла,