Постепенно прыгая по островкам, добрались до Миадзаки. Нет, не который всемирно известный в другой реальности режиссер, а который портовый город. Так и ездили, заезжая во все крупные города, посещая светские мероприятия. Это делалось чтобы в последствии новости вызывали больший эмоциональный оклик у аудитории. Одно дело читать про какого-то там Такеши Асакура-Обата, что чудит где-то на севере, и другое про приятного парня, что танцевал с твоей дочерью, впервые заставив девичьи щеки вспыхнуть румянцем.

Проигнорировали мы лишь столицу, из-за чего в следующем городе по этому поводу сразу начались кривотолки. Там всё равно все рода под императором, нам их настроение и вовлеченность никуда не ткнулись. Пусть хоть ядом все изойдут, хоть молятся на нас, до звезды.

И вот наконец мы добрались до Хоккайдо. В Хакодате Вотанабэ Таро решил лично с нами переговорить. Хранитель севера, мать его. За кулисами местные зовут его «Тэнно-но Кецу Намэру» — подлизывающий императору, но есть более стёбный вариант «Намэру-но Тэнно» — лижущий императора.

Казалось, с нашей прошлой встречи старик чуть-чуть помолодел. Неужели уничтожение старых врагов так на нём сказалось? Возможно, все это время он сидел, ощущая, что в любой момент стул под ним может сломаться, а теперь успокоился. Хотя наш визит его явно раздражает, просто он опытный и ловко это скрывает.

Безямяныш пнул меня под столом. Я пригляделся к обстановке внимательнее. Нет, не скрывает. Старый ублюдок просто брызжет презрением, но делает это так, как умеют дряхлые пеньки старой закалки. Над ним висела рамка, где под стеклом на бархатной подложке лежал осколок меча.

Это не могло быть ничем иным кроме как частью клинка Асакура. Второй такой есть у Такеши, он вынес его из хранилища рода. Вотанабэ Таро плюёт нам в лицо, но делает это с гостеприимной улыбкой. И ведь не подкопаешься, обычное украшение кабинета.

Не знаю, какой реакции он ждал, но мы не дали никакой. Кормить тролля нельзя, они от этого еще больше лоснятся.

— Керо просил вам содействовать. В чем суть вашего плана? — спросил старик, я и забыл какой у него хриплый голос.

— Мы изобразим конфликт с вами и всеми лоялистами, если так можно, выразиться. Все должно выглядеть будто Такеши возвращается, чтобы оспорить «трон севера». Мелкие и крупные стычки, игра на публику, попытки вывести друг друга, подколки, словесные пикировки, мелкие пакости. Мы должны вызвать доверие мятежников, сделать что-то, что заставит их прощупывать почву, знакомится с нами, выходить на контакт. Когда робкий канат доверия превратится в веревочный мост, можно будет собрать всех вместе и уничтожить, имея на руках неопровержимые доказательства.

— Хм-м-м-м-м, — протянул он, и это было больше похоже на рык. — И почему ты уверен, что за мальчишкой пойдут?

— Потому что он мой воспитанник. И потому что ему было это предначертано. Просто я изменил его предназначение.

Старик снова шумно задумался, блеснув глазами. Сгрудившись на том конце длинного стола, утопая в большом пиджаке он походил на затаившегося в темноте хищника.

— Что будет нужно от нас?

— Для начала подсказка, где можно взять землю под школу боевых искусств, онсен и чайную. Ну и приём организовать. Если там будут трофейные цирковые обатовцы на поводке, выйдет идеально.

— Я подумаю, что можно сделать. Где вы остановились?

— Пока нигде.

— Снимите номер в отеле в центре Саппоро, с вами свяжутся.

Мы вышли на улицу и направились куда глаза глядят.

— Старый ублюдок! — выругался Такеши.

— Зато какой хитрый. Искусный противник — лучший учебник. Учись, пока они живы, а то срок годности, как только они встают на нашем пути, стремительно заканчивается.

— Я вот чего думаю, а нас не попробуют под шумок убрать как мятежников?

— Обязательно, только вот хрен мы это допустим. Не для того я жилы рвал, чтобы на чужбине голову сложить.

К сожалению здесь, не удастся развернуться как я люблю, с кораблями, шагаходами, чтоб всё в щепки. Нет, придется использовать совсем иные методы. Женские, как их часто называют, подставы, подковерные игры, а может даже отравления. Хотя, конечно, это все стереотипы, данные методы прерогатива многих кланов в стесненных обстоятельствах, или тех, кто сильно поднаторел в подобных делах. Видел я одну корову, которая и похлеще раскорячилась, ну да ладно.

Мы встретились с Джи-А и купили машину. Какую-то быстроходную надежную премиальную японочку, на ней и поехали до столицы региона, а там уже остановились в гостинице в центре, как и договорились с Таро. В номере ни о чем таком не говорили, не удивлюсь, есть тут всё прослушивается.

Званный вечер организовали быстро. Уже через два дня должно состояться мероприятие в честь дня рождения какой-то внучки Таро. Разумеется, это просто повод. Слух о том, что мы в городе уже разошелся среди местных аристо, и они собирались прийти на зрелище. Вот малая удивится количеству гостей.

Я пойду с Джи-А, а Такеши нужна пара. Имелась в запасе еще Аоки, но этот козырь я планировал держать до самой развязки, а то можно головы раньше времени лишиться. Все что мы затеяли — очень рискованная игра, и усиливать подозрения не стоит.

С Джи-А мы прогуливались по городу и долго рассуждали, кого же взять Безымянышу в спутницы на вечер. Это был отличный день, очень похожий на свидание, о чем свидетельствовали горящие глаза девушки, и приятное тепло в груди, которое возникало, когда она смеялась с очередной моей неуклюжей шутки.

Колотушкин на службе у царя не просто так пайку получает. Он предоставил нам исчерпывающую информацию по каждому клану северных островов и даже Хонсю зацепил, верхнюю часть — Тахоку, конкретно префектуру Аомори. Выбор мы остановили на роде оттуда.

Семья Абэ, потомки аборигенов эмиси, раньше играли ключевую роль в регионе, но теперь, как и многие другие, задвинуты на полку истории. Абэ пережили истребление лишь благодаря клятве, что дал некогда род императора: «Чтобы не случилось, Абэ не будут уничтожены».

Как же странно мы, наверно, выглядели, заявившись к ним на порог, Русский, кореянка, и японец со шрамами на лице.

Крохотный домик был сложен из камней и по духу напоминал постройки на Чеджу, он стоял над обрывом, когда море волновалось и било в скалу, брызги залетали в окно.

Скрюченная старуха еле двигалась, на вид ей было лет сто