— Слава! — воскликнула Дарья.

— Тихо! — рявкнул я ей в лицо, и задал уроду еще вопрос, — Ты еще и к девушке моей подкатываешь⁈

— Даш, этот штрих что с тобой? Слыш, челик, да я тебя знать не знаю! — произнёс он, пытаясь освободиться от захвата, но тщетно.

— Слава! Живо отпусти, мы просто знакомые! — лепетала Даша.

Адреналин отступил, будто и не было, а ум вспомнил про камеру у бара.

— Парни, прекратите, я сейчас полицию вызову! — требовала администратор.

— Слав! Всё, я ухожу! Не пиши мне! — пропищала Даша и направилась в сторону выхода.

«Так, прошло тридцать лет, вряд ли это один и тот же человек», — сообразил я.

— Ты командир взвода старший лейтенант Зубчихин? — спросил я.

— Ты чё? Я даже не служил. Отец мой взводом командовал, а потом ротой, — проговорил он и, провожая Дашу взглядом, заметил: — Ну всё, теперь она тебе точно не даст.

— Что? — не понял я, отпуская хрена.

— Зря, говорю, она с тобой чилит. Ты ей не ровня. И теперь она тебя даже на пушечный выстрел не подпустит.

— А ты значит ровня? — спросил я.

— А у меня отец депутат областной думы без пяти минут мэром станет, и я в ЗГУ на юрфаке, а ты мусор простой! Да еще и желтезну про моего отца слушаешь!

— Хочешь подраться? — спросил я напрямую.

— Я бы с радостью дал бы тебе по шапке, но у меня мероприятие в Питере, где я должен быть как и сейчас идеальным. А вот через пару месяцев приеду и начищу тебе твоё ментовское рыло. Пока можешь потренироваться, куда-нибудь сходить.

— Я тебя и без тренировок укатаю.

— Сомневаюсь, я первый разряд так-то по ММА и пурпурный по BJJ. Так что через пару месяцев будешь мою жопу нюхать на полу. Обсос!

— Иди на х*й, — выпалил я.

Ответом мне был средний палец уходящего из заведения мажора.

И тут же ко мне подошла девушка-администратор.

— К сожалению, мы вынуждены отказать вам в обслуживании, вот счёт, как будете оплачивать?

— Кровью и нервами, — пробубнил я себе под нос.

— Что? — не расслышала она.

— Картой, — продублировал я.

Расплатившись, я вышел на улицу. Дарьи на горизонте не было. Мажора тоже.

«Что это было? — задал я себе вопрос. — Почему я так вспылил?»

Это-то понятно, что тварь эта продавала нас духам, и теперь понятно, что это не он, а, походу, его отец. Но откуда такая экспрессия от всегда уравновешенного меня? Другой уровень гормонов? Сколько мне сейчас? 25? Или пиво в крови?

И понятно, почему Дашка убежала, — в этом обществе такие пассажи не считаются нормой, даже за слова нельзя людей бить. Как они все выжили, и доросли до такой беззубости? И зачем в этом благостном мире мы — менты? Возможно, тут не всё так гладко, что есть места, где нет камер на стенах, и есть люди, которые всё еще следят за словами и предпочитают драку ругани. Но это всё просыпается, как только заходит солнце. Просыпается и вылазит. Ну что ж, завтра на сутках и увидим…

Пиво выпитое с Лаечко уже начинало выветриваться и взглянув на телефон я понял что время еще детское. Только-только начало темнеть и фонари, стилизованные под старинные газовые рожки, уже зажглись, отбрасывая на брусчатку пешеходных дорожек золотистые круги. Я шел вдоль улицы Нахимова или это был проспект, вдыхая еще тёплый воздух который пах речной прохладой и почему то лесом. В моей голове всплывали воспоминания Славы Кузнецова, они скромно прорисовывали мне карту Кировского района и некоторые скомканные подробности его жизни. И я ощущал как моя прошлая жизнь немного блекнет, я не скучаю по прошлым друзьям семье, если такие были, сейчас я их не помнил, всё казалось словно бы в вакууме, словно кроме того дня со встречей журналиста-разведчика и не существовало больше ничего. Оставалось надеяться, что нужные знания принадлежащие боевому офицеру в нужный момент всплывут в памяти. От Славы Кузнецова мне особо ничего и не было нужно, карты города, умение пользоваться приложениями, знаниями людей с которыми он общался.

Идя по Нахимова я ловил себя на мысли что Златоводск — это как Питер в миниатюре, но без его грандиозной и давящей меланхолии. Тот же размах, но камерный. Тот же стиль — высокие «сталинки» с лепниной и арками, гранитные подоконники первых этажей, но масштаб иной, человеческий.

По тротуарам, неспешно текли ручейки прохожих. Парочки, взявшись за руки, шли к набережной канала, что была левее за леском. Слышался смех, отголоски музыки из приоткрытых дверей баров. Из окон одного из них лился джаз, из другого — тихая электронная пульсация. Мимо меня проплывали витрины магазинов, кофеен, шашлычек.

Еще пара метров и я выйду к Кировскому РОВД, крупное 4х этажное здание с флагом на крыше. Возе РОВД стоят машины, какие-то с СГУ, какие-то нет, на некоторых номера хаотичные наборы букв и цифр, а на некоторых виднеются буквы ВМА. Память Славы Кузнецова говорила мне что такие номера гаишники просто так не тормозят и штрафы с камер не приходят.

Еще один парадокс этого времени, вот летит по трасе человек, он синий как костюм снегурочки, и вместо того чтобы поставить пост ГАИ и остановить его, они навтыкали камер и фотают, чтобы потом прислать ему счёт. Да он же — убийца за рулём. Его надо срочно найти и перепрятать. Но нет, теперь мы фотаем, так денег больше.

И тут ко мне подошёл парень в серой рубашке, высокий с меня ростом, аккуратно подстриженный, не то что нынешнее племя. Явно какой-то мент. Тем более вот РОВД рядом.

— Доброго вечера. — произнёс он. — Младший лейтенант Потехин. Не могли бы вы нам помочь?

— А что нужно? — спросил я.

— Надо поучаствовать в процедуре досмотра, в качестве понятного.

— Друг, я бы с радость. Но вас потом ОСБ заклюёт. — произнёс я показывая удостоверение.

— Жалко. Хорошего вечера. — покачал он головой и направился искать других желающих. Понятой должен быть одного пола с досматриваемым. И не должен быть сотрудником. Хоть это не изменилось.

Таким ходом я дошёл до места которое встречает всех приезжих в город, Лагерный сад, я мог бы побиться об заклад что в моей реальности город носил совсем другое название, однако вспомнить его тоже не мог. Двигаясь по подсвечиваемой низкими фонарями аллее, проложенной между огромных сосен, мимо лавочек с сидящими на них парочками, я шёл к