Они уехали в ночь. Было темно и безлюдно, густо падал снег. Игорь ехал впереди, и Северин не осмеливался сравнить Шарканя с его конем, не решался спросить, куда именно они направляются и на кого охотятся. Но старший Черновок сам подъехал к нему и заговорил, не поворачивая головы. Он говорил быстрыми рублеными фразами, словно забивал гвозди.

- Стрелял по живым целям?

– Да, Захар…

— Оборачивался без полнолуния?

— Нет, отец, я...

— Волчьему герцу учили?

- Нет, пока...

— Недалеко отсюда ренегат Свободной Стаи свил себе гнездышко. Прошел уже месяц, и скоро он отправится искать новый тайник. Я его убью, а ты меня прикроешь. Разумеется?

- Да, отец!

— Подозрю, что он будет не один. Скорее всего, вместе с ним живет любовница, также обратная. Если она будет убегать, должна застрелить ее. Разумеется?

— Сразу... — ему дыхание перехватило. – Разумеется. Стрелять насмерть?

– Только так.

Северин выждал несколько секунд, но отец не продолжал.

- Отец, а можно спросить?

- Спрашивай.

- Как зовут того ренегата?

– Я вычеркиваю имена только после охоты.

Игорь пришпорил коня, а Шаркань, не дожидаясь приказа, направился за ним. Севериново возбуждение передалось жеребцу, и тот нервно хлопал ушами. Всадники скакали в темноте через метель, Северин даже не понимал, едут ли они по гостинице, полями или какими-то забытыми окольными путями. Как отец может находить дорогу среди этой черно-белой пустоши? Но спросить Северин не смел. Да и разве это важно сейчас?

«Должен застрелить ее.» Вот что имеет значение.

Пора доказать себя. Отец взял его на убийство ренегата — характерника, который во время Рокоши отверг бронзовую и золотую скобу, отказался повиноваться Совету Симох есаул и расколол Серый Орден. Отступник из рядов так называемой Свободной Стаи, убившей его мать. Предатель, чью жизнь нельзя жалеть.

Игорь Чернововк на могиле жены поклялся, что посвятит себя уничтожению свободных волков, и сдержал клятву. Он годами преследовал мятежников, не зная покоя даже после поражения Свободной Стаи, охотясь в дальних странах, и никто не мог укрыться от его мести. Список, который он всегда имел с собой, несколько листов, плотно заполненных именами ренегатов, за десять лет покрылся перечеркнутыми строками (он вычеркивал каждую добычу ее собственной кровью), но в нем до сих пор жили несколько десятков имен.

Настал день, о котором Северин думал с года убийства мамы. Настал день, когда отец взял его с собой. Как равного себе. Он доверяет ему!

Северин торжествовал и одновременно боялся не оправдать надежд, упустив такую честь, что впервые выпала ему в жизни. Отец всегда охотится в одиночестве, но сегодня сделал для сына исключение. И он не промахнется, сжимал Северин кулаки в перчатках, нет, он не подведет! Докажет отцу, учителю и самому себе, что достоин, что больше не мальчишка, что не зря стал на волчью тропу, не побоится крови на руках, примет всякую ношу, соберет всю силу и начнет собственную историю с охоты вместе с отцом.

В подснежник Игорь приказал остановиться. Они торопились и привязали лошадей к деревьям.

— Готовь пистолет.

- Да, отец!

Северин наклонился, чтобы случайная снежинка не испортила пороха, затрамбовал шар, поставил капсюль быстро и ловко. Готово! Игорь рядом зарядил два собственных.

— Будешь стоять напротив окна. Если будут убегать, то только через него. Стреляй насмерть. Не промахнешься?

— Не ошибусь, отец!

Северин пока не верил, что это не сон, что они действительно с отцом готовятся прикончить ренегата Свободной Стаи.

Характерники медленно шагали по заснеженному полю, где снег достигал выше колен, приближаясь к небольшой избушке, стоявшей у леса. В единственном окошечке мигал огонек.

– Стой здесь. Ближе не подходи – услышат. Жди и будь готов.

Он не успел ответить, как вьюга проглотила Игоря, после чего взвыла еще сильнее.

Северин закутался поплотнее и вгляделся в избушку. За темными стенами скрывается враг. Кто он? Какой он? Неважно. Он обречен. Отец не ошибется. Северин не промахнется. Чернововки пришли за местью!

Пальцы сжали рукоятку пистолета. Он столько раз стрелял с такого расстояния... И неважно, что темень и снег. Он покончит с кого угодно, пусть оттуда сам Гаад прыгнет.

Прошло несколько длинных заснеженных минут. Ничего не происходило. В далеком окошечке мерцал огонек. Все время ветер бросал в лицо горсть снежной каши. Холода не ощущалось из-за болезненного возбуждения, от которого телом растекались волны страха. Уже скоро.

Северин будто видел, как где-то там, среди сугробов, отец готовится к штурму: сбрасывает лишнюю тяжелую одежду, укладывает в зубы нож, берет в каждую руку по пистолету, подкрадывается медленно и неслышно, несмотря на вихлю, чтобы заскочить врага врасплох. Ты этого не знаешь, предатель, но скоро над этой хижиной взойдет новый дуб.

Из-за ветра послышался хряск, два выстрела и длинный крик. Дыхание Северина перехватило. Из окна кто-то выпрыгнул, запутался, упал. Затем поднялся и помчался прямо на Северина. Любовница, которую он должен убить!

Джура заученным жестом положил пистолет на локтевой сгиб левой руки, нацелился, опустил пальца на крючок и затаил дыхание. К нему большими прыжками неслась белая волчица, не зная, что бежит навстречу своей смерти.

Вдох-выдох, вдох-выдох. Цель на мушке.

Волчица приближалась. Ее встретил выстрел.

На мгновение Северина ослепило. Волчица резко остановились, подняв снежную пыль. Попал!

Прошла долгая секунда. Зверь не шевелился – видимо, шок от ранения. Еще секунда... Хищник замер и не падал. Тогда Северин смутился: пуля попала, он знал это наверняка, но волчица стояла, а на ее белом меху не проступило ни капли крови. Сквозь снежную ряску их взгляды на мгновение встретились, а потом она бросилась в лес.

Северин судорожно начал перезаряжать пистоля. Он знал, что бесполезно, уже поздно. Волчица сбежала, а он не выполнил приказ. Промазал! Как можно промахнуться на таком расстоянии? Между ними не было и десяти шагов.

– Северин!

От хижины бежал окровавленный отец, на бегу сбрасывая с себя одежду.

– Где?

- Побежала в лес, я...

— Ошибся?

- Попал!

- Серебром стрелял?

Внутри Северина заледенело, словно хуга ворвалась прямо в внутренности. Игорь все понял с его лица и мазнул кровью – чьей? - по губам.

— Собери вещи в дом и жди там.

В приказе была только раздражительность.

Игорь прыгнул вперед, словно собрался нырнуть щучкой в сугробы. Мгновенно очертания его тела расплылись, почернели,