— Я ничего не сделал, Бетт! — возмутился Банни. — Я всего лишь…

— Ты здесь Человек! — крикнула ему в ответ Бетси. — Ты за все отвечаешь! Но, может быть, еще не поздно, — добавила она и посмотрела на меня.

— Конечно, еще не поздно, — с готовностью согласился Банни. Он выпрямился на стуле и попытался принять деловой вид. Он бросил на меня взгляд, который мог быть извиняющимся, а может, ему не понравился его ужин.

— Разберись, — пискнул он, затем посмотрел на генерала и наклонил голову. — Убирайтесь, — приказал он, и они покинули комнату. Я подошел и сел в одно из кресел.

— Откуда мне было знать? — заныл Банни. — Постоянный приказ останавливать любого кто входит или выходит. Ты же знаешь. — Он обвиняюще посмотрел на Бетси. — Потому я послал вас с Хикки туда, — проворчал он. — Это мой стиль в работе. — Он посмотрел на меня с легким вызовом. — Что за послание?

— Ты должен мобилизовать все силы и явиться к его светлости к восходу солнца через неделю, считая с завтрашнего дня, — сымпровизировал я. Бетси выглядела удивленной, но постаралась скрыть это, чихнув. Она вытерла нос рукавом и сказала: — Видишь, Банни, он рассчитывает на тебя!

Банни — у него не было титула, он был прочто Человеком — похлопал себя по животу и пискнул.

— Я отдам дань уважения, сто и пятьдесят — это шесть рук, — сказал он в сторону, словно объясняя сам себе. — Думаю, я не смогу собрать больше пяти рук, у нас тут грязевая болезнь и все такое. Постараюсь. — Он бросил на меня оценивающий взгляд.

— Что ж, его светлость дал мне немного свободы действий, — признал я. — Пять рук — пусть так.

— Думаю, вам с адмиралом не помешало бы принять горячую ванну и хорошенько поесть, — предложил он. Прежде чем я успел согласиться, Бетси заговорила: — На все это нет времени, — отрезала она. — Сначала я должна позаботиться о своем полку. — Она направилась к двери, затем бросила через плечо: — Ты можешь пойти со мной, парень, тебе найдется место в резервной гвардии.

Вот так просто мы вышли, проходя мимо, взглянули на Генерала и его парней и снова оказались на солнышке, где вокруг стояли или бесцельно бродили группы людей. Произошло несколько драк на кулаках, но никто не обратил на это внимания.

— Ты играешь в хитрые игры, приятель, — сказала она мне, когда в радиусе десяти футов никого не было.

— Ты не оставила мне большого выбора.

— Ты все сделал правильно, — признала она. — Тут будет сумасшедший дом. Зачем ты дал этому придурку целую неделю?

— Мне нужно время, чтобы обдумать следующий шаг.

Она кивнула.

— Хорошая идея. А теперь давай пойдем ко мне и поторопим ребят. У меня есть полк охраны, — добавила она. — Я отвечаю за личную безопасность Человека.

— Удобно, — прокомментировал я. — Насколько велик твой отряд?

— Около четырех рук, — удовлетворенно сказала она. — С тех пор, как Хорни встал и умер, его банда тоже моя.

Я тащился следом, пока она пробиралась сквозь шумную, оборванную, грязную, угрюмо выглядевшую толпу, разбросанную по всему бывшему игровому полю. Она то тут, то там выбирала мужчину или женщину и тихо разговаривала с ними. Один высокий рыжеволосый парень что-то сказал, отворачиваясь, и она одним быстрым движением опрокинула его на спину. Через полчаса за нами следовала неровная колонна из четырех человек. Затем она остановилась, произнесла короткую конкретную речь и скомандовала:

— А теперь брысь! — и они разошлись в разные стороны.

— Теперь мы можем найти Бада и Мэриан? — спросил я ее со всем должным уважением. Она кивнула и направилась к двери под стадионом. Там было темно и дурно пахло, а темные фигуры стояли, прислонившись к стенам. Один раз она остановилась и рявкнула:

— Ты! Линь! Зачислен в мой полк. У нас много работы, которую нужно сделать! — она пошла дальше, не дожидаясь его реакции. — Нужно убедиться, что они получат все, что нужно, прежде чем мы выступим, — объяснила она и кивнула сама себе.

Там, где проход выходил на яркий дневной свет со стороны парковки, было что-то вроде сооружения, пристроенного к стене и частично закрывавшего А-образную раму высотой девять футов. Оно было сделано из кусков брезента и пластика разного размера, залатанных, но все еще полных дыр, и все это поддерживалось палками, как пародия на цирк шапито. По периметру была натянута цепь.

Позади цепи, за грудой сгнивших досок, скорчился мальчик лет десяти. Он поднялся и с сосредоточенным выражением на немытом лице ткнул куском ржавого металла в полную женщину, которая тащила за собой двух детей с затуманенными лицами. Он промахнулся, но она остановилась, чтобы обругать его в таких выражениях, которые заставили бы меня покраснеть, если бы я знал, как это делается. Бетси внимательно следила за мальчиком; когда он посмотрел в ее сторону, его взгляд опустился, он повернулся и исчез за провисшим брезентом.

Пухленькая женщина прошла сквозь брешь в цепи, волоча за собой вопящих малышей, подняла полог и исчезла где-то внутри палатки.

— Мэриан там, — сказала Бетси. — Я позову ее, а старина Бад сейчас подойдет.

Мэриан была не совсем такой, какой ее с любовью описывала леди Ренада. Несомненно, время и принятие желаемого за действительное исказили ее воспоминания о детстве, если только Мэриан не пошла под откос слишком быстро. Я ждал и пытался проанализировать невероятно насыщенный и разнообразный запах из приюта.

Бад был высоким, невероятно худым мужиком лет пятидесяти, без волос, если не считать унылого вида седых лохм с остатками пищи, и такой же бороды. Когда он появился в поле зрения, его губы шевелились:

— У меня нет времени, чтобы тратить его на всякие глупости, — жаловался он высоким, пронзительным голосом. Он подошел к цепи и озадаченно посмотрел на Бетси. — Чего ты хочешь от меня, женщина-адмирал? — спросил он таким тоном, который говорил, что, что бы это ни было, она пришла не по адресу.

Бетси кивнула в мою сторону и ничего не сказала. Я сразу понял намек, прочистил горло и сказал:

— Ренада передает свои наилучшие пожелания.

Он отшатнулся, как будто я ударил его камбалой по лицу.

— Не знаю никакой Ренады, — проворчал он. — Нужно работать. Беги дальше, Незнакомец. Здесь тебе не развлечься. — Когда он закончил свою речь, которая звучала так, словно он