Сверкнул в темноте голубым росчерком дар. Визг. Хрип. Серые тени покатились в разные стороны. Во тьме не различить людей и зверей. Всё смешалось.

Лют шёл в числе последних волков. Не осенённых. Тех, кого Серый взял с собой только за силу и злобу. Когда стая ринулась вперёд, с поляны уже неслись крики, рычание и хрип.

Оборотень оглянулся. Кровососы поспешно сбрасывали заплечники и вовсе не торопились следом. Лют мысленно усмехнулся. Знать, неспроста несло от их котомок луком. Отбивали запах. Впрочем, чего они там тащили, его уже не волновало.

На краю поляны Лют поотстал от остальных и метнулся в сторону. Над ухом просвистела стрела. Он припал к земле и на брюхе пополз к перевёрнутой телеге.

Остро пахло кровью, по́том и страхом.

Она была рядом! Он чуял её запах, а потом услышал крик. На мгновенье Серый забыл обо всём. Она близко…

– Све-е-етла-а-а!

Он перекинулся в человека и тот же миг осознал, что попал в засаду, что его ждали и готовы были встретить.

Дикая хмельная ярость подступила к горлу.

– Све-е-ете-е-ел! – раздался протяжный, полный тоски крик сестры.

С выставленных по краям поляны телег сдёрнули пологи, напитанные отбивающим запах отваром. Тот же миг занялись политые маслом и переложенные соломой дрова. Повозки вспыхнули разом и жарко. Ратоборцы, отступая к длинному ряду возков, разбрасывали горсти металлических колючек.

Стая, уже целиком втянувшаяся на поляну, устремилась к людям. Звери длинными прыжками мчались к добыче, но вдруг утратили прыть, покатились кубарем, визжа, хрипя, крутясь, не понимая, что случилось. Тот же миг на них посыпался град стрел. Они летели одна за другой, оставляя в воздухе яркие голубые вспышки.

Елец, вспотевший, запыхавшийся, с окровавленным мечом в руке, вспрыгнул на телегу к Лесане и, хватая лук, крикнул:

– Ну, Торень! Приеду – расцелую!

Лесана бросила стрелу к тетиве и застыла, отыскивая цель. Костры полыхали так ярко, что на поляне сделалось светло, как днём. Неподалёку завыл зверь. Протяжно и тоскливо. Обережница узнала этот вой. Хотя допрежь и не думала, что сможет отличить зов одного волка от другого.

– Донатос, закрывайте черту, – услышала она спокойный приказ Клесха.

А стоявшие на телегах ратоборцы размеренно метали стрелы в мечущихся хищников.

Серый налетел на Черту. Да. На Черту. Повозки в центре поляны, откуда его звала Светла, оказались обнесены ещё одним обережным кругом. Нерушимым, словно стены Цитадели. Охотники забрасывали стаю стрелами. Подобраться к людям было невозможно. Сестра закричала надрывно, с отчаянием.

Серый рухнул на колени и протянул руки к невидимой преграде… По плечу чиркнула стрела. Плевать. Сила сопротивлялась силе, но Серый не зря был вожаком, не зря столько дней подпитывал свой яростный дар кровью как простых людей, так и осенённых. Черта полыхнула пронзительной зеленью и рассыпалась затухающими искрами. Он уничтожил препону, толком даже не почуяв усилия.

Одуревшая от боли, злобы и ярости стая кинулась к повозкам.

Донатос краем глаза видел происходящее на поляне.

Клесх слетел с телеги навстречу одному из щерившихся хищников. Меч со свистом опустился, отсекая голову с раззявленной клыкастой пастью.

Скаженная выгибалась в руках Стреженя и простирала руки туда, где катались по земле сцепившиеся звери и люди.

– Све-е-ете-е-ел! Све-е-ете-е-ел!!!

– Велеш, повдоль поляны за обозом! – крикнул Донатос бывшему выучу. – Тяни мне навстречу!

Парень спрыгнул с телеги, взмахом руки увлекая за собой Ельца.

Бьерга и Лашта тянули линию за повозками, щедро отдавая силу. Донатос со взмыленным Дареном кинулись на другую сторону. Мало круг замкнуть, его ещё надо удержать, чтобы втянувшиеся на поляну звери не смогли утечь назад в чащу.

Будто разгадав намерения обережников, несколько ещё не одуревших от запаха крови волков пронзительно завыли из-за телег, из самой гущи боя, пытаясь отозвать всех, кого ещё возможно, обратно в лес. Около полудюжины услышавших этот призыв зверей пустились наутёк в надежде скрыться от неминуемой смерти. Они неслись единственным доступным им путём: обратно на гать. Неслись, напарываясь на железные колючки, не чувствуя боли и мечтая лишь об одном – спастись!

Хищники скрылись в темноте, а через миг со стороны болота раздались пронзительный визг, хрип и вой. Это кровососы встретили своих «подельников».

Среди волков на поляне началась свалка. С деревьев их хладнокровно отстреливали занявшие засидки ратоборцы. Земля под лапами оказалась усеяна железными колючками. Свободным оставался только проход к телегам, да и с тех сыпались и сыпались стрелы.

Одуревшие от боли и ярости хищники рванули на верную смерть. Навстречу им с возков спрыгивали всё новые и новые ратоборцы. Свистели мечи. Вонзались стрелы. Вспышки дара разлетались искрами, ослепляя и заставляя оборотней метаться всё шибче и шибче.

Серый одним длинным прыжком преодолел расстояние до телеги, на которой билась в руках охотника Светла. Рядом с ней дар оборотня клокотал так жарко, будто под кожу насыпали раскалённых углей. Небрежным ударом лапы Серый отшвырнул одного из охотников, перекрывших ему путь к сестре.

Другой тем временем спрыгнул с возка, увлекая за собой кричащую Светлу. Третий кинулся напереём волку. Серый погрёб его под собой, смяв, как сухостой, и бросился следом за сестрой. Он почти настиг её, когда дорогу ему заступил кто-то, пахнущий очень знакомо… Оборотень вспомнил запах мало́го, которого пришлось убить вместе с детьми кровососов.

Человек не боялся. И дар в нём клокотал так же яростно, как в супротивнике. Серый прыгнул. Охотник шагнул навстречу.

Светла продолжала вырываться из рук крепкого мужика, но когда оборотень и человек ринулись в схватку, замерла и, срывая голос, закричала:

– Та-а-ами-и-ир!!!

* * *

Колдун вынырнул из чёрной пустоты в сияющую огнями, кричащую от боли и рычащую от ярости ночь. Он сидел в своём возке и не мог понять, где находится и что творится вокруг. Лишь чувствовал: кто-то ходит рядом, смотрит из темноты чащобы на кипящую схватку.

Тамир выбрался из телеги и всмотрелся в непроглядный мрак раскинувшегося за поляной леса. Мимо носились хрипевшие звери, свистели и вонзались в землю стрелы. Но всё это будто подёрнулось пеленой, показалось лишь отголосками, а не живой кипящей битвой.

Сердце сжалось и затрепетало. Тамир походкой слепца побрёл вперёд. Сзади кто-то истошно кричал. Колдун не повернулся. Его