С каждой секундой диалога Вер'Хулат все больше убеждался: перед ним самозванец. Бывший черт, натренированный годами интриг, уже просчитывал изощренным умом варианты. Если это действительно враг, то разоблачение должно быть эффектным. Пусть все увидят, как «презренный бывший черт» раскрыл то, чего не заметили более родовитые демоны.

Фиолетовые узоры на его коже вспыхнули ярче, когда он отдал приказ своим бойцам разворачиваться. Он специально упомянул утреннее собрание с Угар-Намтаром — идеальная ловушка. И когда самозванец замешкался с ответом… О, это был сладкий момент торжества! Наконец-то Вер'Хулат мог показать, чего стоит на самом деле.

Но он даже представить не мог, какую страшную ошибку совершил, загоняя в угол существо, способное двигаться быстрее мысли…

Время словно треснуло, разбилось на осколки в тот момент, когда существо, притворявшееся Вер'Мамуктом, начало двигаться. Вер'Хулат даже не успел договорить команду, как первые ряды его бойцов просто… исчезли. Нет, не исчезли — размазанная тень, похожая на чернильное пятно в водовороте, пронеслась сквозь них, оставляя за собой фонтаны крови и разорванные тела.

Глаза Вер'Хулата распахнулись от ужаса, когда он начал осознавать происходящее. Подобное он видел совсем недавно, у Очага Пустоты, где Пустотный легион был разбит демоном, двигавшимся быстрее мысли. «Нар'зарат, — шептались тогда выжившие, — Яростный дьявол, способный уничтожать сотни врагов за считаные мгновения. Сын Азмодана…»

Демониаки пытались сражаться: их когти рассекали пустоту, клинки вспарывали воздух, — но враг был везде и нигде одновременно. Вер'Хулат видел, как опытные бойцы, прошедшие трансформацию кровью и плотью самого Люция, падали один за другим, не успевая даже понять, что их убило. Размытый силуэт метался между ними как сама смерть, каждое его движение оставляло за собой шлейф из растерзанных тел.

Защитные узоры пульсировали все ярче, отчаянно пытаясь уберечь своего носителя от неминуемой гибели, но Хулат уже понимал: это бесполезно. Особая метка Люция, делавшая его практически неуязвимым для обычного оружия, оказалась детской игрушкой перед лицом этой невероятной силы. Его элитный отряд, гордость Пустотного легиона, превращался в груду изломанных тел быстрее, чем он успевал моргнуть.

Страх сменился странным восхищением: если это действительно Нар'зарат, значит, Вер'Мамукт встретил свою смерть от руки достойного противника. Эта мысль принесла мрачное удовлетворение, даже когда призрачный коготь врага настиг самого Вер'Хулата, разрывая его плоть, несмотря на защитные узоры. Последнее, что он увидел, перед тем как железные пальцы сжались на его горле, — как размытый силуэт обретал четкость, являя облик существа, чья сила превосходила все, что он знал в своей долгой жизни.

Железная хватка на горле вырвала его из воспоминаний. Перед ним был демон невероятной силы — не Вер'Мамукт, а нечто гораздо более опасное. Кровь двух сотен его лучших бойцов еще дымилась на полу, а убийца даже не запыхался.

— Кто ты… демон? — Слова дались с трудом, но Вер'Хулат должен был уточнить.

— Ааз, сын Азмодана, — прозвучал ответ.

— Не Вер'Мамукт… — прошептал он, и внезапная радость затопила его угасающее сознание. — Ты Нар'зарат… Значит… Вер'Мамукт мертв… Хорошо…

В этот момент все обрело смысл. Его собственная смерть казалась незначительной платой за знание, что ненавистный Вер'Мамукт уже встретил свой конец.

Когда Нар'зарат потребовал информацию, Вер'Хулат даже не колебался. Какая разница, если он все равно будет развоплощен?

— Все… артефакты силы… появятся на первом… Сегодня их… должны получить… смертные… Наша очередь… завтра…

Произнося эти слова, Хулат чувствовал странное умиротворение. Его жизнь, начавшаяся в пыли окраины Преисподней и поднявшаяся до высот командования армией Люция, завершалась актом мести. Пусть он умрет, но умрет с осознанием того, что Вер'Мамукт не увидит его падения, не сможет позлорадствовать над его поражением.

Фиолетовые узоры, метка особой милости Люция, угасли вместе с последним вздохом Хулата. Но даже в смерти его лицо хранило тень удовлетворения: он знал, что его главный враг встретил свой конец раньше, и это знание было слаще любой победы.

Глава 33

Наступление

Кем бы ни был на самом деле Угар-Намтар, он не сомневался в собственном превосходстве и думал, что я, сын Азмодана, босс демонов, лишенный маскировки, подвижности и боевых навыков, ничего не могу ему сделать. Теперь он хотел покопаться в моем разуме и выяснить, что я скрываю, — от его вытянутого пальца ко мне протянулась желтушная струйка призрачного дыма…

Член моего отца ему в глотку! Несокрушимая воля, моя тайная способность, сразу освободила меня от силы, которой Угар-Намтар пригвоздил меня к полу, а сейчас отразила желтую струйку!

Заметив это, демониак удивленно хмыкнул:

— Даже так? Азмодан наложил свою защиту на твой разум? — В его голосе прозвучало некое подобие уважения, тут же сменившееся привычным презрением: — Вонючий бурдюк превзошел мои ожидания! Что ж, придется приложить чуть больше усилий… — Он растопырил пальцы, и на этот раз побагровевшие струйки вырвались из каждого когтя.

Вонючий бурдюк? Только одно существо во всей Преисподней могло отозваться о моем отце в таком духе. Люций. Ни единый демон, даже предатель, не назвал бы так великого князя, а пришлый демониак вряд ли стал бы вдаваться в подробности, говоря о том, чего он ожидает от моего отца.

У меня на языке вертелись десятки язвительных ответов, которые я мог бы выкрикнуть в его уродливую морду, но не хотелось испортить сюрприз раньше времени.

Сделав вид, что едва ворочаю языком, я выдавил:

— Лю… ц…

— Нет, Ааз, — ответил тот, покачав головой. — Сейчас я не Люций, а Угар-Намтар, и эта оболочка вместе с именем ничем не хуже той, о которой ты говоришь. Имя — всего лишь звук, обозначающий конкретную плоть, а плоть — только одежда, сменить которую проще, чем поглотить чью-то душу. Твое тело и имя пополнят мой гардероб сразу после того, как выясню, кто ты на самом деле!

Ощутив, как под напором десятка ментальных щупалец Угар-Намтара ослабевает Несокрушимая воля, я начал действовать. Бесчисленные раны на его теле, нанесенные мною, продолжали кровоточить. Когда в нем пробудился разум, шкала жизни дрогнула и начала медленно опускаться — это сложно было заметить, если не вчитываться в доли процентов: она показывала 99,999381 %, и число продолжало ползти вниз. А значит, теперь эту тварь можно было убить.

И где это делать, как не возле моего трона, где я еще сильнее⁈

Демонический трон 50-го уровня

Престол Ааза, босса демонической фракции.

Бонус: +198,9 % к урону и защите в радиусе 10 метров.

Бонус: +132,6 % к урону