Атаковать? Медлить я не собирался, но беспокоил секрет босса. Почему он никак не реагирует на мое появление? Почему неподвижен? Почему Люций запретил своим под страхом развоплощения беспокоить Угар-Намтара днем? Что-то с ним не так.

Я нанес пробный удар. Коготь Тьмы вошел в плоть босса без малейшего сопротивления. Но вместо привычного ощущения разрываемых мышц и крошащихся костей я почувствовал что-то иное — словно моя рука погрузилась в субстанцию, находящуюся одновременно здесь и в каком-то ином измерении. Черная кровь, густая как смола и древняя как сама Преисподняя, медленно сочилась из раны, но шкала здоровья оставалась издевательски полной.

Активировав все боевые приемы Адского рукоборства и ускорившись, я нанес серию ударов, вкладывая в каждый всю силу, все умения, но результат оставался прежним: раны появлялись, кровь текла, а здоровье босса не уменьшалось даже на долю процента. Это противоречило всем законам мироздания. Что-то было неправильно.

В это время с улицы донеслись первые крики тревоги:

— Вер'Мамукт предатель!

— Трубите сбор! Он проник к Угар-Намтару!

— Он перебил всех своих!

Топот множества ног нарастал подобно приближающейся лавине, отражаясь от стен и усиливаясь в замкнутом пространстве подземного города. Мысли заметались в поисках решения: демониаки придут всей армией, и даже с Дьявольским ускорением в тесном зале против такой массы… Мне везло в Провале, врагам нечего было противопоставить Дьявольскому ускорению, но кто знает, какие возможности у тех, кто на базе? А если в это время еще и босс очнется, риск погибнуть станет много выше.

Однако бежать с пустыми руками не хотелось. Что, если забрать Угар-Намтара с собой? Сделать это было непросто, обхватить его исполинское тело — все равно что объять гору. Его плоть, несмотря на нанесенные раны, оставалась плотной и тяжелой.

Но у меня получилось. В зал уже ворвались первые демониаки, когда Хаотический прыжок успешно перенес на 333-й этаж не только меня, но и босса.

Здесь, в полумраке нашей базы, среди трофейного оружия и тел павших демонов, исполинская фигура Угар-Намтара казалась еще более зловещей. Его безвольное тело рухнуло на каменный пол с гулким ударом, от которого, казалось, содрогнулся весь этаж.

Я опустился на холодные камни рядом с поверженным боссом, пытаясь собраться с мыслями. Его пустые глаза были широко распахнуты, безжизненно уставившись в потолок пещеры.

Что делать дальше? Тело босса оставалось неуязвимым, все попытки нанести ему урон бесполезны. Может, отсечь голову? Или призвать всех своих демонов и попробовать разорвать на части? Или плюнуть, а самому прыгнуть наверх — помочь нашим разобраться со смертными?

И тут я почувствовал это. Не увидел, не услышал, а именно почувствовал — взгляд. Тот самый пронизывающий холод, который ощущаешь, когда на тебя смотрит хищник. Медленно, очень медленно я повернул голову.

Глаза Угар-Намтара больше не были пустыми колодцами, взгляд приобрел осмысленность. Он смотрел на меня так, словно видел насквозь, читая не только мысли, но и саму суть моего существа.

Воздух вокруг задрожал от незримой мощи, и я понял: то, что я принял за безжизненное тело, было лишь оболочкой, такой же маской, как мой облик Вер'Мамукта.

Массивная рука Угар-Намтара поднялась медленно, но неотвратимо. Его указательный палец уперся мне в грудь.

На вас повесили проклятие: «Разоблачение».

Принудительное снятие эффекта мимикрии: ваша истинная сущность раскрыта!

Я даже дернуться не успел — какая-то сила намертво пригвоздила меня к месту. Облик Вер'Мамукта стал осыпаться, являя мой настоящий вид. Последние частицы металлической кожи растаяли в воздухе, оставляя меня без маскировки.

Угар-Намтар слегка наклонил голову, рассматривая меня так, будто сканировал характеристики. Его взгляд, еще минуту назад пустой и безжизненный, теперь буквально прошивал насквозь.

— Вот мы и снова встретились, сын Азмодана, — произнес Угар-Намтар. Или то, что вселилось в это тело. — Пора выяснить, кто ты на самом деле.

Интерлюдия 6

Вер'Хулат

Несколько веков жизни обычным чертом-работягой в провинциальном городке Преисподней научили Хулата ценить маленькие победы, а тысячелетия службы в легионах доминиона Люция воздались совсем недавно, когда он выгрыз себе место легата, а потом стал одним из пяти приближенных генерала Астарота, вкусив крови и плоти Владыки.

Даже сейчас, когда жизнь утекала сквозь разорванную плоть, а фиолетовые узоры защиты Люция тускнели с каждым ударом сердца, он находил горькое удовлетворение в одной простой мысли: Вер'Мамукт пал первым.

Ненависть к этому надменному ублюдку выкристаллизовывалась годами, с того самого момента, как Хулат стал легатом. Демон Мамукт всегда смотрел на черта с превосходством, а после искажения металлическая кожа сделала Вер'Мамукта еще более высокомерным, если такое вообще возможно. Он считал Вер'Хулата низшим, несмотря на равный статус среди избранных Люция. «Бывший черт» — так шептались за его спиной прихвостни Вер'Мамукта, словно прошлое было клеймом, которое не смыть даже кровью и плотью их Владыки.

Но Вер'Хулат знал себе цену. Каждое унижение, каждый презрительный взгляд он превращал в топливо для своего восхождения. Когда другие черти гнули спины в шахтах, он оттачивал свой разум, доказывая, что достоин большего. И Люций заметил его — единственного черта среди сотен тысяч демонов Преисподней, удостоившихся чести стать частью его армии.

На Демонических играх Вер'Хулат собирался доказать, что не зря отмечен лично Владыкой — его фиолетовые узоры на коже были наградой Люция, давшей ему дополнительную защиту.

Вчера этаж за этажом они методично продвигались вниз по Провалу. Сегодня Вер'Хулат с нетерпением ожидал очереди своего отряда, но Вер'Мамукт и его демониаки не спешили, и тогда Вер'Хулат повел своих наверх, чтобы поторопить.

Они только вошли в Провал, когда донесся характерный металлический звон шагов. Вер'Хулат напрягся: он узнал бы эту поступь из тысячи. Вер'Мамукт собственной персоной. Но что-то было не так. Где его отряд? Почему он один?

— Командир, — прошептал один из лейтенантов, — может, они попали в засаду демонов?

Вер'Хулат отмахнулся от предположения. Вер'Мамукт был слишком хитер и осторожен для такой глупой ошибки. К тому же металлическая шкура делала его практически неуязвимым для обычного оружия. Нет, здесь что-то другое.

Когда они встретились, Вер'Хулат сразу отметил едва уловимые несоответствия. Что-то смутно неправильное было в том, как держался Вер'Мамукт, как двигался, как и что говорил. Мельчайшие детали, которые мог заметить только тот, кто годами изучал своего соперника, вынашивая планы мести за каждое унижение.

Разговор об артефакте силы только усилил его подозрения. Вер'Мамукт всегда был высокомерным ублюдком, но