— Тем более нужно учитывать ту ситуацию, которая была совсем недавно с кланами «Землетрясение» и «Звездопад». Напомню, если кто вдруг забыл — ваши бывшие коллеги по Совету десяти посмели заняться изготовлением и сбытом портального наркотика прямо в столице… Итак, что мы имеем с учетом нынешнего эпизода и того, прежнего? Что в Совете десяти за какой-то месяц целых пять кланов повели себя совершенно не так, как вправе ожидать ваш король и его подданные!

Ну и последний момент… Ваши действия нанесли удар по моей борьбе с сектой «Новых практиков»! Да, да, не делайте такие удивленные глаза, мои люди устроили ловушку вовсе не на вас, а на сектантов, рассчитывая, что они снова нападут на «Дерзких» и тут мы их и возьмем. Но сектанты не успели напасть и попасться в ловушку. Люди, которых я считал опорой трона, сделали это первыми. Стыд и позор! Столько усилий провалено! И главное, это была последняя ниточка, ведущая к секте, и вы ее оборвали!

Члены Совета десяти подавленно молчали, не пытаясь говорить, хотя король в этот раз сделал паузу подлиннее. А что тут скажешь, аргументы он привел железные… Действительно, если с такой точки зрения посмотреть, то Совет десяти та еще организация… То ее члены вовлечены в изготовление и сбыт наркотиков, то попытались перебить и ограбить клан, в составе которого находится королевская племянница… Король борется с сектантами, а они ему мешают… Наконец, председатель Совета десяти все же решился что-то сказать:

— Ваше величество, это лишь злосчастное совпадение, а не целенаправленная попытка нанести вред государству и королю…

— Что именно? Изготовление и сбыт особо опасного наркотика? Попытка грабежа и убийства моей племянницы спустя какой-то месяц после того, как убит мой сын? Срыв ловушки на сектантов? Вы все это пытаетесь назвать злосчастным совпадением? Ну, знаете ли, это уже переходит все возможные границы!

Голос Драска уже был не просто громким, он гремел по всему тронному залу. Акустика тут была замечательной, он даже не нуждался для этого в магическом усилении голоса.

— Нет уж, учитывая все факты, что я привел, не могу я больше поверить ни в какое злосчастное совпадение. Ваша организация утратила любое доверие с моей стороны. Отныне и вплоть до того времени, пока не будет повержена секта «Новых практиков», я отказываю Совету десяти в его привычных функциях. Вы больше не будете решать, какой из кланов, входящих в состав Совета десяти, я могу тронуть, а какой нет. Также вы больше не можете решать и все другие вопросы, связанные с крупными кланами в Аргенте. Хотите возвращения прежних времен, прежних полномочий? Докажите, что достойны такого доверия с моей стороны, оказав мне помощь в разгроме секты «Новых практиков». Вот так, и никак иначе…

— Но, ваше величество… — робко начал Агарвик.

— Никаких «но»! — жестко сказал король. — Если вы не согласны, я готов озвучить все вышесказанное перед народом и другими кланами. Соберем Совет пятисот, и я озвучу на нем все то, что только что сказал вам. Пусть люди знают, почему Совет десяти утратил свои полномочия. Правда, боюсь, что в этом случае и после победы над сектой «Новых практиков» мне вряд ли удастся убедить моих добрых подданных, что вам стоит возвращать прежние полномочия… Вы станете посмешищем в глазах всего королевства, и это если не будете заподозрены в том, что являетесь врагами каждого законопослушного подданного Аргента. Уж больно тяжек список преступлений, в которых замешаны члены Совета десяти…

Члены Совета десяти переглянулись и безмолвно приняли решение не перечить больше королю. Что решит Совет пятисот, если король озвучит все то, в чем их упрекает, было сразу понятно. Большинство кланов не любили Совет десяти по одной простой причине — им никогда не светило попасть в него. Выше головы не прыгнешь… Так что они в такой ситуации, да под давлением таких фактов, несомненно, короля поддержат.

— Хорошо, значит, с этим мы решили, — сказал король, поняв, что всякое сопротивление сломлено. — Теперь по наказанию за содеянное. Клан «Каменных», поскольку уже понес частичное наказание жизнями тех, кто все это придумал, заплатит за угрозу королевской крови в мою казну виру в полмиллиона золотых монет, клан «Воздушников» — в миллион золотых монет. И к обоим этим кланам теперь у меня будет самое пристальное внимание. Если обнаружу, что они снова заняты чем-то, не связанным с борьбой с сектой «Новых практиков», с бо́льшим увлечением, чем следует, то просто-напросто распущу оба этих клана. Это понятно?

Граф Ленс, за неимением представителя от клана «Каменных», был вынужден подтверждать свое согласие королю в одиночестве. И чувствовал он себя при этом препаршиво. «Я ведь даже не был за то, чтобы атаковать эту проклятую Академию Дерзких сегодня ночью! — думал он. — А вынужден отдуваться за тех, кто мне это решение навязал. Ну что же… Дайте мне только вернуться домой, и я устрою им головомойку. Попытаюсь заставить главные семьи, учитывая тяжесть последствий для клана принятых авантюрных решений, поменять своих представителей среди старейшин… А не согласятся — черт с ними, уйду просто сам с поста кланлидера. Пусть кто-то другой отдувается за эти идиотские идеи перед королем. И кстати, учитывая угрозы короля, наверное, если очередное такое непродуманное решение будет снова навязываться, нужно будет сразу угрожать старейшинам тем, что моя семья немедленно выйдет из клана в случае его принятия… Авось это их отрезвит. А не отрезвит, и точно выйдем…»

Но это было еще не все. Король продолжил.

— А ведь есть еще вина за нападение на владения «Дерзких» и ущерб Академии Дерзких. Каждый из этих кланов заплатит клану «Дерзких» по двести тысяч золотых монет в течение суток. Также я продолжу искать, какой именно клан был третьим в этом нападении, и когда я его обнаружу, на него падут те же последствия. Все, господа, если вопросов ко мне нет, то я никого не задерживаю!

Драск с интересом наблюдал, как уходят из тронного зала девять кланлидеров. Особенно его порадовал кланлидер «Воздушников». Тот неуверенно шел позади всех, не в силах поверить, что его реально отпускают, а не кинут снова в камеру к остальным старейшинам и боевым магам, задержанным отрядом Голвунда на месте преступления. Король бы так и сделал, но все же почва для обвинения была шаткой. «Воздушники» по традиции имели право нападать на «Дерзких» — что есть, то есть, это уже ему