Они ничего не говорили. Просто стояли и смотрели, как я, надев скафандр, забираюсь в кабину «Севера-1».

Потом, когда я уже сидел в кабине и наблюдал за ними через толстое стекло иллюминатора, к ним подошла Лаймиэ. Она была в своём обычном форменном комбинезоне. Посмотрев в мою сторону, она помахала рукой и что-то сказала на ухо маме. Та улыбнулась и тоже подняла руку.

Я проснулся от старинной мелодии. «Green Sleeves», исполненная на клавесине. Это меня так удивило, что я мгновенно открыл глаза и сел на кровати, едва не подлетев к потолку. Тут же зажглось дневное освещение.

— Что за дела? — спросил я вслух.

— Ваня посоветовал, — отвели Вася, используя динамики развлекательного центра.

— Да я бы сам проснулся… — сказал я, потягиваясь.

«Дурак ты, — заявил Вася мысленно. — Он просто хотел тебе приятное на прощание сделать. Вы же так и не общались толком».

«Слушай, мне тебя хватает!» — сердито заметил я.

«Тебе нужно быть более социальным. Мир меняется, Женя! Уже изменился».

Мелодия начал медленно стихать.

— Оставьте! Пожалуйста, — попросил я вслух. — Как рад то, что нужно для настроения перед стартом.

«Так-то лучше!» — промурлыкал Вася.

Я принял душ, наслаждаясь невесомыми упругими струями. Потом позавтракал. После этого ко мне подошёл Чжан с двумя другими обитателями базы. Первым оказался здоровенный улыбчивый негр в техническом комбинезоне, второй — изящная, даже хрупкая женщина со светлыми волосами и льдистыми серыми глазами. Она была одета в белый халат с красным крестом на одном из руковов.

— Наш специалист по вакуум-оборудованию, — сказал Чжан, указывая на негра. — Доктор Чиди. И доктор Сена, руководитель медицинской службы.

«Похоже, тут все доктора», — ехидно заметил Вася.

— Рад познакомиться, — кивнул я, отвечая на рукопожатия.

— Для нас большая честь, — кивнул Чиди. — Я помогу со скафандром. Российские коллеги передали нам необходимую документацию.

— Это будет очень кстати, — согласился я.

— Мы подготовили аналог асептического геля, — добавила доктор Сена. — Его уже доставили в шлюз. Всё должно быть в порядке, но я бы рекомендовала для начала протестировать на предмет возможной аллергии.

Оба специалиста явно не были русскими, однако моим языком они владели в совершенстве. Не хуже Чжана как минимум.

«Где они так навострились? В России жили, что ли?» — мысленно удивился я.

«Ты тоже на эйра говорил как свой, — заметил Вася. — Не забывай, у них у всех в головах есть такие же помощники».

«А, вот оно что!»

Доктор подошла ко мне, достала небольшой прозрачный тюбик из пластика. Я протянул ладонь. Она намазала прохладным гелем небольшой участок чуть выше сустава.

— Если почувствуете что-то не, то — говорите сразу, — сказала она.

— Поверьте, не стану этого скрывать, — улыбнулся я. — Поймать аллергию в скафандре, когда его невозможно снять… пожалуй, страшнее пытки ещё не придумано!

— Рада иметь дело с разумным человеком, — кивнула доктор.

Кажется, она хотела о чём-то меня ещё спросить, но в последний момент передумала. Только вежливо улыбнулась и отступила в сторону.

— Что-то ещё? — решил спросить я.

— Да нет, не беспокойтесь, — улыбнулась доктор. — Это сейчас лишнее. Наверно.

— В нашем деле мелочей не бывает, — ответил я, встретившись взглядом с Чжаном. Тот начал было проявлять нетерпение, но тут успокоился, посмотрел на Сену и едва заметно кивнул.

— Позвольте, пожалуйста, записать с вами рилс, — сказала доктор. — Дочка очень просила. Она сильно расстроилась, когда узнала, что я не попала вчера на встречу с вами в оранжерее.

— Да… да, конечно, — немного растеряно кивнул я.

Доктор Сена достала из кармана халата небольшую серую трубочку, потянула за один конец и этот предмет развернулся в полноценный на вид смартфон с двумя экранами.

— Можно? — уточнила она, подходя ко мне.

— Разумеется! Сколько лет вашей дочке?

— Восемь!

Она вытянула руку со смарфоном перед собой. На экране появились наши изображения.

— Селия, мы готовы, — сказала она, вероятно, обращаясь к виртуальному ассистенту. — На счёт три! Раз-два-три!

— Здравствуй, Мицела! — продолжала Сена. — Мы с Евгением передаём тебе большой привет!

Она посмотрела на меня.

— Привет, Мицела! — поддержал я. — Рад с тобой познакомиться, пускай и на расстоянии! Учись хорошо, радуй свою замечательную маму! Она здорово помогла мне сегодня — за что ей огромное спасибо!

От меня не укрылось, что щёки доктора Сены чуть порозовели.

— Ну всё, Селия, отправь доче! — сказала она, убирая смартфон. И добавила, обращаясь ко мне: — Спасибо огромное!

— В каком городе вы живёте? — спросил я.

— В Сан-Паулу, — ответила Сена. — Через несколько дней, когда дадут официальную информацию, мы с дочей станем знамениты!

— Главное, чтобы это пошло на пользу, — подмигнул я. После чего посмотрел на Чжана. Тот с облечением вздохнул и указал в сторону шлюза, ведущего в «мой» отсек.

Доктор Чиди отлично разбирался в скафандрах, не отнять. Некогда совершенно секретный «Черный Коршун» не вызвал у него никаких затруднений. С системой сбора отходов он тоже справился за секунды, будто делал это всю жизнь. Правда, сразу после этого Чиди совершенно не стесняясь предположил, что у меня наверняка есть африканские корни «совсем как у великого русского поэта Пушкина». И что это факт «совершенно очевиден». Удивительно, что об этом до сих пор не объявили официально. Он даже засмеялся, довольный своей шуткой. Я в ответ лишь устало вздохнул. Оставалось надеяться, что он не станет делиться такими вещами публично. И вообще, следовало с него взять подписку о неразглашении…

«Ладно, не драматизируй, — успокоил меня Вася. — Я почитал его досье, он очень умный парень. А чувство юмора в таких местах, даже грубое — залог выживания».

«Ладно, разберёмся, — вздохнул я. — Будет много болтать — натравлю на него Сергеича и его команду!»

Старт прошёл штатно и даже скучно. Синтезированный на станции гель проблем не вызвал. Перегрузки были весьма условными и скорее напоминали о нормальной силе тяжести. Разгон закончился до обидного быстро. Начались уже привычные будни в невесомости.

Некоторое разнообразие внесли припасы, которые загрузили на борт на Луне. Довелось даже попробовать специально упакованные и обработанные плоды «рисограда», которым так гордилась Бай